Войткевич С. А. Командировка во Францию, 1965 год

ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОЙ КНИГИ "ХРОНИКА ДОЛГОЙ ЖИЗНИ" (2001)

Март 1965 года. Еще работают Совнархозы, но уже есть Комитет по пищевой промышленности, которому подчиняется институт. Контакты Французского инженера и коммерсанта Мориса Бьера с фабрикой "Свобода" привели к идее заключения соглашения с фирмой "Лотье-фис" о покупке 50 т "Пластиболя-9" - консерванта и пластификатора туалетного мыла - при условии рас­крытия рецептуры и технологии приготовления этого препарата.

Мне поручено убедиться, что все необходимое сырье есть в Советском Союзе. Но как это сделать, если М. Бьер не желает называть ни одного компонента, кроме воды. При очередных переговорах я даю просмотреть М. Бьеру на наших глазах справочник химического сырья, который имеет гриф для служебного пользования, и он официально заявляет, что все сырье имеется. Это заявление внесено в соглашение, которое заключается "Лицензинторгом" Министерства внешней торговли.

Комплектуется делегация для месячной поездки во Францию для приемки технологии и выработки опытной партии. Сам факт командировки и ее длительность - большая редкость для тех лет.

Договорено, что, кроме меня, должны поехать три человека:

Елизавета Викторовна Шевлягина, которая возглавляет в институте работы по косметике, прекрасно знает мыловаренное производство и свободно говорит по-французски;

Евгения Владимировна Кабанова - заведующая лабораторией фабрики "Свобода"; она проводила на "Свободе" испытания "Пластиболя" и стала горячим сторонником этого продукта;

Михаил Иванович Мошкин - директор московского завода "Сложные эфиры", где намечено организовать производство "Пластиболя".

Итак, два коммуниста-производственника и два беспартийных научных сотрудника. Для отдела загранкадров ЦК КПСС — удовлетворительное по тем временам сочетание. Для Комитета по пищевой промышленности и Мосгорсовнархоза тоже приемлемо, так как валюту расходует Министерство внешней торговли.

Мы намерены не ограничиваться работами по лицензионному соглашению, а хотели бы посмотреть своими глазами хваленую французскую парфюмерную промышленность, включая производство душистых веществ. Надеемся, что покажут, тем более что мы будем работать в Грассе - центре производства эфирных масел и душистых веществ Франции.

Рано утром 27 октября 1965 года вылетаем на ИЛ-62 из Шереметьева. В аэропорту довольно пустынно. Таможенные процедуры без контроля багажа — ведь мы делегация. Везем образцы парфюмерии в фирменной упаковке, непревзойденную русскую водку и даже немного черной икры.

Самолет неожиданно делает посадку в Брюсселе. Говорят, что в Париже густой туман. Выходим под дулами автоматчиков бельгийского спецназа. Они как будто предвидели возможность советского десанта, как это было потом в Праге в 1968 году.

Больше трех часов гуляем по новому аэровокзалу без права выхода в город. Наконец, зовут в самолет, стюардессы считают по головам пассажиров, и мы снова летим в Париж.

Спокойный старинный аэропорт Ле-Бурже. Вадим Михайлович Усков - представитель торгпредства - сразу узнает нашу делегацию (ведь не зря же мы сдавали по 12 фотографий) и везет нас по окраинам Парижа, не очень чистым и совсем не нарядным. Размещаемся в доме торгпредства на бульваре Сюше. Это совсем недалеко от самого торгпредства в престижном районе Парижа близ Булонского леса.

Район престижный, но дом, даже по нашим представлениям, больше похож на общежитие прошлого века. Крохотные комнаты типа пеналов, одинарное остекление и железные жалюзи, которые не защищают от круглосуточного автомобильного шума, туалеты в виде треугольных параллелепипедов на лестничных клетках, винтовая лестница и старинный лифт на две персоны.

Едем представиться в торгпредство. Договариваюсь с бухгалтером о всех финансовых делах. Жилье в Париже и проезд до Грасса, а также гостиницу в Грассе оплачивает торгпредство. Мы получаем суточные из расчета 50 франков (тогда это было эквивалентно 10 долларам) в сутки.

В. М. Усков завтра договорится о встрече с руководителем фирмы "Лотье-фис".

Возвращаемся домой уже в темноте. После утомительного дня остается напиться чаю и лечь, вытянув ноги. Но Е. В. Шевлягиной хочется осуществить свою давнюю мечту - погулять по Парижу. Хорошо, что М. И. Мошкин по-джентльменски вызвался ее провожать.

В четверг 28 октября начинаем день визитом в консульство. Потом нас представляют заместителю торгпреда, который несколько минут рассказывает о местной обстановке, но, к удивлению, обходится без лозунгов и назиданий.

Е. В. Шевлягина пытается договориться по телефону с братьями Гоберами и с доктором Сабтэ о посещении их предприятий. Но у Гоберов якобы ремонт, и они готовы пригласить нашу делегацию на ужин. Сабтэ же должен срочно куда-то уехать. По­том мы узнаем, что в Париже у этих фирм никаких предприятий нет, а лишь конторы и, может быть, склады сырья.

Научный руководитель более солидной фирмы "Рур-Бертран" доктор Сфирас, с которым я познакомился на конгрессе прикладной химии в Варшаве в 1964 г., приглашает нас завтра посетить парижскую лабораторию фирмы, чтобы договориться о визитах на предприятия.

В полдень встречаемся с вице-президентом "Лотье-фис" А. Гитри. Рассматриваем календарный план работ. Приглашены на обед в честь нашей делегации. Все по-французски - устрицы, бифштекс в тесте, сыр, фрукты.

А. Гитри два часа показывает нам Париж из автомобиля. Мелькают витрины, памятники, Лувр, Тюильри, мост Александра I. Останавливаемся у "Нотр-Дам". Там идет служба, полутьма, сиянье витражей. Подъезжаем к самому дорогому отелю "Ритц", даже заходим в вестибюль, чтобы увидеть роскошь старины.

Вечером А. Гитри с супругой устраивают нам еще одну экс­курсию на теплоходе под стеклянным колпаком по Сене. Ночной Париж освещен хуже, чем Москва. Главные источники света - витрины и реклама. Автомашины движутся с зажженными фарами. Хорошо, что фары горят желтым светом, иначе не избежать ослеплений шоферов и столкновений.

На обратном пути проезжаем Большие бульвары, Монмартр, площадь Пигаль. Идет дождь, но ночная жизнь не прекращается. Кучки полицейских в характерных фуражках. Много туристов.

Утром в пятницу 29.10 встречаемся с доктором Сфирасом в парижской парфюмерно-косметической лаборатории, которая занимается преимущественно косметикой. Сотрудников 3-4 человека. Лаборатория непосредственно связана с двумя основными предприятиями "Рур-Бертран". Завод синтеза душистых веществ находится близ Парижа в Аржантее. Обещано, что нас примут там во второй половине ноября. В Грассе находится завод эфирных масел и научный центр, который возглавляет доктор П. Тэссер.

Тут же состоялся телефонный разговор с П. Тэссером, подтвердившим, что он готов принять нашу делегацию. После обеда была наша первая самостоятельная пешая прогулка по Парижу. Идем мимо впечатляющего дворца Шайо, по набережным Сены, через площадь Согласия к Лувру. Половина дворца сияет белизной, на другой половине - вековая грязь и копоть. Министр культуры Франции писатель А. Мальро распорядился отчистить старину с помощью пескоструйных аппаратов. Некоторые французы ворчат: им не нравится новый старый Париж. Уже в сумерках попадаем в галерею Лувра. Оказывается, картинная галерея не имеет электрического освещения. Взглянув издали на Венеру Милосскую, идем на выставку скульптуры и древностей. Здесь светло. Потрясают керамические изделия Шумера и Аккада, изразцы Суса, скульптура древней Ассирии.

В субботу 30.10 утром у нас снова были дела в торгпредстве, и лишь после обеда там же в столовой (борщ и котлеты, сильно заправленные чесноком, но всего за пять франков) опять идем гулять. Париж лучше всего изучать собственными ногами. Поднимаемся на Эйфелеву башню, шествуем мимо военной академии к дворцу Инвалидов, где стоит саркофаг Наполеона. В музее сохранены не только пушки всех времен, но и такси, спасшие Париж при сражении с немцами на Марне в 1914 году. Возвращаясь домой, проходим мимо темного Люксембургского дворца.

Версаль, куда мы отправились на автобусе в солнечное воскресное утро, оказался много скромнее, чем писали в романах. Сам дворец снаружи сияет чистотой - очищен по приказу А. Мальро.  Прекрасен парк с причудливо подстриженными деревьями и кустами. Но внутренние залы и покои Марии Антуанетты много беднее, чем, например, залы Эрмитажа или царских дворцов в окрестностях Ленинграда. Паркет протерт, бронза позеленела. Некоторые клумбы рядом с дворцом огорожены высоким штакетником (говорят, чтобы туристы не превратили их в общественные писсуары). Брусчатая мостовая кое-где провалилась.

Возвращаемся под моросящим дождем. Обедаем в скромном ресторане недалеко от дома.

Вечером приглашены А. Гитри и его супругой в "Гранд опера". Слушаем оперу "Фауст". Декорация, голоса и особенно балет скромнее, чем у нас. Публика прекрасно одета, большинство дам в вечерних платьях; нам пока еще трудно сообразить, чего стоят 35 франков (так написано на билете) для обычного француза, но в зале свободных мест нет. Правда, в антракте слышится немецкая и английская речь.

В понедельник 1 ноября во Франции праздник всех святых и день поминовения своих близких. Улицы пустынны, Париж отдыхает.

Едем в Грасс поездом с Лионского вокзала. В вагонах свободно. Один проводник обслуживает несколько вагонов. Чисто.

Мы отказались от самолета, чтобы ближе рассмотреть французскую землю. Эта земля ухожена. Деревенские дома крыты черепицей. Не видно следов уборки урожая. Да и урожай не весь убран: принято многие овощи оставлять в земле и убирать по мере надобности. От морозов, которые бывают здесь редко, их укрывают соломенными матами.

Лесов практически нет. Остался лесной остров в Фонтенбло, да и то наверно потому, что он принадлежал королям и герцогам.

На станциях - многоэтажные дома и реклама, как в Париже. Поезд идет со скоростью 150-170 км в час. Остановки редки: Дижон-Лион-Авиньон-Тараскон-Арль-Марсель-Тулон. В Канны приезжаем уже в темноте. В Грасс (это 20 км он Канн) нас везут на автомашинах. На полпути в "Старой мельнице" кормят ужином, Поздно вечером поселяемся в гостинице "Бе соле" (прекрасное солнце).

В Грассе совсем тепло. Деревья покрыты листьями. Гостиница не отапливается. Номера гораздо лучше парижских пеналов, и стоят всего 35 франков в день. Сейчас "мертвый сезон", а летом цена повышается в два-три раза. По рекомендации В. М. Ускова договариваемся с хозяином гостиницы, что мы будем доплачивать из собственных суточных еще 25 франков, чтобы нас кормили и завтраком, и обедом, и ужином. Все члены делегации согласны.

Во вторник 2 ноября начинаем знакомство с заводом "Лотье-фис". Нам, конечно, говорят, что это самое лучшее предприятие Грасса с самой современной продукцией. Работа ведется по долгосрочным соглашениям или разовым заказам. Показывают приготовление концентратов пищевых эссенций из айвы и из корок недозрелого апельсина. Демонстрируют приготовление экстракта древесного мха варварским методом экстракции бензолом и, главное, с выгрузкой отработанного мха, насыщенного горячим бензолом прямо в цех, где нет никакой вентиляции.

Осматриваем также производство изопропилмиристата и некоторых сложных эфиров диэтиленгликоля для косметики.

Показывают новую котельную, которая работает на угле и обслуживает заводы нескольких фирм. Имеется большой запас мощности. Производит пар давлением 10-15 атм.

Знакомимся с аналитической лабораторией. Здесь довольно примитивное оборудование. Есть один хроматограф. Работают 6 химиков.

Характерно, что полагается работать стоя - стульев в лаборатории вообще нет. Вспоминаешь высокие конторки XIX века, на них хоть было удобно писать.

Парфюмерную лабораторию возглавляет господин Эмм. По его словам, работают еще 5 парфюмеров. Трудно понять, кто из них занимается созидательной работой.

В этот день обсуждение вопросов, связанных с производством "Пластиболя" шло очень вяло, так как М. Бьер еще не приехал.

Воспользовавшись этой паузой, я попросил главного парфюмера продегустировать со своими коллегами 10 образцов сравнительно новых советских духов и дать их оценку.

Результат был оглашен на следующий день. Первое место было присвоено духам "Москва театральная", разработанным парфюмером института А. Г. Бельфер, тогда еще носившей девичью фамилию. Главный парфюмер предпочел, правда, духи "Слава", тоже разработанные в институте. Самыми неудачными были признаны духи "Алупка" Крымского комбината и "Наш юбилей" "Новой зари".

Вечером приехал М. Бьер, и президент фирмы А. Морель устроил дома ужин в честь нашей делегации. Нас кормили завитушками из форели, вкусным паштетом, дикой уткой. Подавали безмолвные слуги. Пили потом кофе и коньяк. Все было чинно, благородно.

Хозяева, возможно из вежливости, хвалили русские духи "Россия" и "Восток", которые были преподнесены нами.

Следующие три дня честно трудились на заводе и в лаборатории. Устраняли совместно с М. Бьером технические неполадки и несуразности.

Выяснилось, что аналитическая лаборатория раньше анализ сырья для "Пластиболя" не делала - верили паспортным данным поставщиков. Поэтому приходится готовить свежие титрованные растворы, проверять методы анализа. Наконец, аналитическая часть налаживается.

Вдруг выясняется, что в рецептуре "Пластиболя" глюконовая кислота заменена глюкогептоновой, а последняя в СССР не делается. Соглашение же предусматривает использование только советского сырья. Договариваемся устно, что при испытаниях в России фирма безвозмездно поставит глюконовую кислоту. Выработаны три первые опытные партии продукта.

В субботу б ноября М. Бьер устроил нам автомобильную экскурсию по Лазурному берегу. Маршрут проходил через Ниццу –Монако - Монте-Карло в Ментон.

Посмотрели смену караула у дворца принца княжества Монако. Были в музее океанографии Ж. И. Кусто, где в громадных аквариумах резвятся не только экзотические рыбы, но и дельфины.

Дальше было казино в Монте-Карло (по экскурсионным билетам). Все мы быстро проиграли в рулетку по 10-15 кровных франков, но зато увидели настоящих игроков с безумными глазами. На выходе из казино только мне удалось частично отыграться в игровом автомате, который за монету в 1 франк выплюнул целых десять.

Несмотря на пасмурную прохладную погоду мы с М. И. Мошкиным к удивлению многочисленных туристов, полезли купаться в мрачное Средиземное море. Вода была примерно 18°, поэтому уплыть далеко не удалось.

Потом двинулись к итальянской границе и в кафе на нейт­ральной полосе согревались итальянской марсалой. Дамы, естественно, были увлечены лежащей в углу за барьером грудой трикотажной одежды, которую можно было по дешёвке здесь же купить.

На обратном пути перекусили из корзины, предусмотрительно взятой М. Бьером из гостиницы в счет оплаченного нами и пропущенного обеда. Правда, на берегу с трудом нашли место, где бы не было вывески "приват". Тогда для нас это казалось дикостью.

Вернулись уже в темноте. За ужином дегустировали русскую водку с французским томатным соком. "Кровавая Мери" была такая же, как в Москве. В дегустации участвовал хозяин гостиницы господин Шобер, который тут же продемонстрировал предмет своего увлечения - два прекрасных видовых фильма: "О художнике Фрагонаре" и "В горах Прованса". Он их сам снял, смонтировал и озвучил. Я подумал, что в России вряд ли найдется директор гостиницы с таким хобби.

Главный пролетарский праздник 7 ноября совпал с воскресеньем. М. Бьер, как радушный хозяин, снова везет нас на автомобильную экскурсию. На этот раз съезжаем к морю мимо полей лаванды или, может быть, лавандина (их трудно различить) и движемся на Запад, в сторону Сан-Рафаэля и Марселя. Пейзажи напоминают Крым. Солнечно, пустынные песчаные пляжи. Прохладно, но М. И. Мошкин и М. Бьер купаются. В ресторанах, магазинчиках и гостиницах очень мало народу, так что во время обеда официанты оказывают особое внимание.

Вечером в гостинице был праздничный ужин. Большая (0,5 кг) банка красной икры и хороший армянский коньяк не произвели на французов особого впечатления. Зато они очень одобрили "Столичную".

Следующие три дня усердно работали на заводе. Сделали три опытные партии по 2,5 тонны. Е. В. Кабанова испытала каждую из этих партий при прессовании мыла на лабораторном шнек-прессе. Результаты - хорошие.

Вечером 10 ноября нашу делегацию принял мэр города Грасса. Он - коммунист, но внешне ничем не отличается от буржуев. Говорил, что Грасс очень заинтересован в установлении делового сотрудничества с СССР.

Вслед за этим состоялся прием в ассоциации парфюмеров г. Грасса. Приглашено больше десятка эфиромасличных и синтетических фирм, которые, конечно, завидуют "Лотье-фис". Директора "Рур-Бертран" и "А. Ширис" приглашают посетить их предприятия.

11 ноября во Франции нерабочий день - праздник победы в первой мировой войне. М. Бьер везет нас по горным дорогам Прованса. Скудные небольшие поля на террасах. В деревнях -все из камня. Крестьяне совсем не похожи на жителей горных районов нашей страны. Возвращаемся вдоль реки Вар к мысу Антиб и медленно в густом потоке машин движемся к дому.

В пятницу 12 ноября завершаем на заводе и в лаборатории основные дела по "Пластиболю". Хотим обсудить результа­ты в своем узком кругу. Хотим также дать отдых хозяевам. Поэтому отказываемся под предлогом простуды М. И. Мошкина от предложенной на субботу поездки в горы в охотничий домик.

В субботу самостоятельно гуляем по Грассу. Смотрим кафедральный собор. Проходим вдоль "пути Наполеона" - дороги, по которой он двинулся на Париж, начиная последние 100 дней императорства. Вечером трудимся над документами о завершении опытной проверки.

В воскресенье, отпустив дам на прогулку в Ниццу, сно­ва мерим шагами улицы Грасса. Встречаем улыбающихся рабочих, с которыми работали на заводе. Объясняемся жестами. Расстаемся довольные друг другом.

Понедельник 15 ноября посвящен визиту на фирму "Рур-Бертран". Е. В. Шевлягину и меня встречают коммерческий директор П. Блезо и руководитель научного центра П. Тэссер. Очень приветливы. Осматриваем производство. Есть несколько оригинальных решений в производстве экстрактовых масел. В небольшом объеме используется молекулярная дистилляция.

Как обычно, завтрак - обед занимает почти три часа. Потом посещаем исследовательский центр. Здесь работают 13 химиков, известных по публикациям в фирменном журнале "Решерш".

Фирма "Рур-Бертран" с ее научным центром в Грассе многие годы остается ведущим предприятием, обеспечивающим парфюмерию первоклассной продукцией. Ее последующее слияние с фирмой "Живодан" в начале 90-х годов было общим для Запада явлением концентрации капитала.

Старейшая фирма Грасса "А. Ширис", в библиотеке которой хранились книги времен Французской революции, приняла нас во вторник 16 ноября.

Производство душистых веществ и переработка эфирных масел здесь ведется старомодными классическими способами. Даже на некоторых перегонных аппаратах приемники отделены от холодильников трубками десятиметровой высоты, чтобы отбирать фракции, не перекрывая никаких кранов. Через несколько лет это предприятие стало часто менять владельцев и, кажется, вообще прекратило существование.

17 и 18 ноября оказались для нас самыми тяжелыми. Доделывались последние анализы. Подводились результаты.

Вылезли "ослиные уши" отсутствия в СССР глюкогептоновой кислоты. Я настаивал, чтобы французы при проверке у нас на заводе прислали бесплатно партию глюконовой кислоты, что позволило бы сравнить качество сырья и "Пластиболя". М. Бьер целый день совершал челночные рейсы между нашей де­легацией и президентом фирмы. Видимо, они спорили, кто должен платить за эту кислоту.

К концу второго дня при участии приехавшего представи­теля торгпредства В. М. Ускова спорный вопрос был решен в на­шу пользу.

В пятницу 19 ноября днем состоялось официальное прощание с руководителями фирмы, инженерами и рабочими, которые участвовали в испытаниях. Чувствовалось влияние советской демократии (нам по секрету сказали, что перед приездом проводились специальные беседы с персоналом и было запрещено общаться с нашей делегацией). Речи произносились, стоя с бокалами шампанского. Потом был обед в гостинице с участием президента и специалистов фирмы.

Только к шести вечера были готовы заключительные документы. Их подписанием и закончилась официальная часть нашего пребывания в Грассе.

Поездка в тесных спальных вагонах из Канн в Париж длилась всю ночь. Утром на вокзале мы почувствовали, что наступила зима - на лужах был лед, пешеходы кутались в шарфы.

Суббота 20 ноября была занята делами в торгпредстве и экскурсией в Лувр. Прекрасны картины Гойи, незабываема Мона Лиза, слишком тяжеловесны персонажи Рубенса.

На другой день пять часов бродили пешком по Булонскому лесу (точнее, парку) и его окрестностям. Вечером были рады отметить дома день рождения М. И. Мошкина свежесваренной на электрической плитке гречневой кашей и армянским коньяком. Этот "дефицит" был куплен накануне в магазинчике торгпредства.

Визит в понедельник 22 ноября в Аржантей на завод "Рур-Бертран" был довольно интересным. Это - типичный синтетический завод. Его особенность состоит в том, что специализированные установки имеются только для двух типов продуктов - гидроксицитронеллаля и иононов. Остальной ассортимент, а это больше 50 душистых веществ, делают на универсальной типовой аппаратуре. При этом предпочитают работать на аппаратах емкостью 5-6 м³, чтобы сразу выработать значительную партию продукта и дальше - перейти к следующему синтезу или ждать заказа. Оборудование используется на 30-50% мощности.

Последние четыре дня командировки прошли в организационных делах и визитах на некоторые фирмы.

М. Бьер показал нам небольшой довольно запущенный мыловаренный завод "Шило", где, по его словам, испытывали "Пластиболь". Мы выяснили, что это были только испытания и что "Пластиболь" на французских заводах не используется. Конечно, такой концерн, как "Кольгейт-Пальмолив", имеет собственные консерванты и пластификаторы.

23 ноября М. Бьер прочитал нам лекцию о роли компонентов "Пластиболя" в мыле. Через несколько лет подобная лекция была им же прочитана в Москве и в виде статьи опубликована во французском журнале "Парфюмери, косметик, савон".

В среду 24 ноября А. Гитри устроил нам посещение парфюмерно-косметической фабрики "Ланком". Это новое предприятие концерна "Ль-Ореаль". Визит идет строго по французской традиции: вступительная беседа, экскурсия по заводу в сопровождении дамы-экскурсовода, почти трехчасовой обед (за счет фирмы, на этот раз в аэропорту Орли), торопливая беседа в лаборатории и, наконец, нам сообщают, что такси ждет нас у входа.

Узнаем, что конвейер на расфасовке работает гораздо медленнее, чем у нас, что работают на готовых композициях, поэтому есть лишь два парфюмера-контролера, что косметике уделяют гораздо больше внимания, чем парфюмерии. В лаборатории, где работает 20 человек, разрабатывают новые виды косметики и испытывают сырье. Считают, что губная помада "Ланком" лучше, чем у других производителей.

Состоявшаяся на следующий день беседа о душистых веществах концерна "Рон-Пуленк" была очень похожа на прием иностранцев в наших министерствах. Да и "Рон-Пуленк", который контролирует больше 60% французской химической промышленности и имеет филиалы во многих странах, располагался в большом здании, занимающим целый квартал.

Разговор велся почти два часа; два помощника все тщательно записывали. Было сообщено, что вырабатывается около 90 душистых веществ классического ассортимента. Никакие детали об объемах производства и технологии не приводились.

Уже через несколько лет стала очевидной тенденция "Рон-Пуленк" сконцентрировать свое внимание на самых крупных по объему производствах, отказавшись от производства малотоннажных продуктов, требующих большого внимания и забот. Сейчас "Рон-Пуленк" является практически монополистом в производствах ванилина, кумарина, фенилэтилового спирта и диэтилфталята. Распрощались, вручив фирме комплект трудов нашего института.

Так закончилась деловая часть нашей командировки. На прощанье "Лотье-фис" устроила для нас вечер в "Лидо", где богатые французы и туристы пьют шампанское и смотрят эстрадное представление, гвоздь которого танцы обнаженных балерин. Супруга А. Гитри сказала, что она здесь впервые, так как это слишком дорого - только входной билет стоит 100 франков, а шампанское - в несколько раз дороже, чем в других ресторанах. Я же думаю про себя, что мы гуляем за счет своей великой державы, которая наверно щедро оплатила соглашение о "Пластиболе". Благодарим и прощаемся.

Утром в субботу 27 ноября меня неожиданно вызывают в торгпредство и сообщают, что министерство просит меня задержаться во Франции на две недели вместе с Е. В. Шевлягиной, чтобы изучить производство пластмассовых туб. Категорически отказываюсь устно и письменно, так как, во-первых, это не моя специальность, а во-вторых, знаю, что ни одна французская фирма не покажет ничего нового без коммерческой выгоды.

Потом, правда, выслушиваю недовольство заместителя Министра в Москве.

Так была потеряна суббота. Мои родственники остались без сувениров, а таможенники удивились, что я ввез в Россию больше четырехсот франков.

В. М. Усков, который, конечно, представлял и спецслужбы, устроил в своей квартире на бульваре Сюше прощальный ужин. Комплект "Решерш" ( 10 кг) и литературу он помог отправить дипломатической почтой. Он же отвез нас в аэропорт Ле-Бурже, показав окраины Парижа.

Летом 1967 года "Пластибольная" история была завершена на заводе "Сложные эфиры". Из Франции приехали М. Бьер и А. Шаслу - симпатичный инженер, который участвовал в испыта­ниях в Грассе. От института были откомандированы Е. В. Шевлягина и А. Б. Скворцова.

За исключением неприятностей с глюконовой кислотой, которую, наконец, предложили заменить глюконатом, работа прошла хорошо. Французы получили свои денежки, а институт потом разработал новые добавки к мылу, много лучше, чем "Пластиболь".

Есть о чем вспомнить, хотя не все живы, кто знает эту историю.

в раздел Войткевич С. А.

 

К общему алфавитному указателю статей

Перейти к продукции

 

На главную

 

К общему алфавитному указателю статей