Войткевич С. А. Рождение русской парфюмерии

Приняв тысячу лет назад христианство, жители древней Руси отказались от языческих богов, в том числе, от бога небесного огня Перуна и восприняли все каноны и атрибуты греко-византийского православия. В православных храмах возжигали сотни свечей, кадильницы испускали сладкий дым ладана, благовонный елей использовали для важных церковных церемоний.

Для гигиенических целей парфюмерию в России не употребляли вплоть до XVIII века. Ее вполне заменяла традиционная еженедельная русская баня с раскаленной печью, на камни которой выплескивали воду с добавками пахучих трав или кваса.

Моющиеся возлежали "до седьмого пота" в облаках горячего пахучего пара на деревянных полках (от слова полок), обмывались горячей водой часто со щелоком, полученным настаиванием золы, а потом исхлестывали друг друга мокрыми березовыми (с листвой) вениками. Зимой для контраста иногда выбегали поваляться в снегу, а потом снова парились. При такой процедуре не нужны были никакие духи или одеколоны.

Для косметических целей использовали главным образом "домашние средства". Крестьянки считали красивым белое без загара лицо, поэтому они не только тщательно укрывали его во время полевых работ, но и пытались применять такие отбеливающие средства, как сок свежих огурцов, простоквашу, а в зимнее и весеннее время — огуречный рассол. Женщины южных районов для отбеливания лица и удаления веснушек пользовались кислым овечьим молоком (катыком).

Декоративная косметика использовалась довольно редко. Это считалось у большинства населения выходящим за рамки приличия, да и не было особой необходимости, так как русские женщины всегда отличались хорошим цветом лица. Дамы царского двора и дворянки иногда "сурьмили" брови и наносили на лицо грим и румяна.

Расширение контактов с Европой, начиная с XVIII века, привело к проникновению в Россию напудренных париков, нюхательных солей и косметических помад. Больше всего это касалось столичной знати и иностранцев, во множестве появившихся в России с петровских времен. Богатые стали умываться "марсельским" или "венецианским" мылом и пудрить парики; дамы удивляли поклонников французскими благовониями.

Но, как говорили классики, "Россия долго запрягает... " Лишь в 1843 г. Альфонс Ралле создал в Москве первую крупную фабрику по производству туалетного мыла, духов, пудры и других косметических изделий. Расширение предприятия шло небывалыми для Европы темпами. В 1913 г. фабрика вырабатывала больше 1/3 туалетного мыла, производимого в России. Получив после революции 1917 г. имя "Сво­бода", фабрика и сейчас известна во всем мире не только отличным туалетным мылом, но и превосходной косметикой.

Приехавший в Россию из Франции парфюмер Генрих Брокар тоже начал с мыловарения, организовав в Теплом переулке Москвы в 1864 г. крошечную мыловарню, персонал которой состоял из двух рабочих. Но и сам Генрих Афанасьевич и его жена — уроженка Москвы Шарлотта Андреевна, знавшая все тайны русской жизни и местной бюрократии, — были весьма предприимчивы. Фабрика Брокара выпустила на рынок то, что даже в Европе тогда было редкостью: мыло на кокосовом масле, которое давало мягкую обильную пену, прозрачное - глицериновое и сувенирное (в форме игрушек, овощей) мыло.

Уже через пять лет фабрику перевели в новое помещение у Серпуховской заставы, и в ее продукции все большее место стала занимать парфюмерия. В 1872 г. был открыт фирменный магазин Брокара на Никольской улице, а через несколько лет появился второй магазин фирмы, который продавал наряду с обычными товарами новинку — элегантно оформленные сюрпризные коробки с духами, одеколоном, мылом, косметикой. При этом все эти изделия имели запах одного направления.

Созданный Брокаром в 1882 г. "Цветочный одеколон" получил в России широкую известность, особенно после демонстрации на Всероссийской промышленной выставке в Москве настоящего "одеколонного" фонтана. Это был отказ от ставших классическими рецептур "Кёльнской воды", "Лаванды", "Шипра". Во Франции после успеха Брокара идеи создания духов с запахом цветов время от времени реализовывалась, но это были духи для избранных ("Арпеж", "Джой", "Диориссимо"). В России же, начавшись с "Цветочного одеколона", это направление воплотилось в сериях массовой народной парфюмерии 30-60-х годов текущего столетия.

Нужно, правда, заметить, что наиболее удачные образцы цветочной парфюмерии в это время были созданы не в Москве, а в Ленинграде.

Ленинградская, вернее Санкт-Петербургская, парфюмерия началась в 1860 г. с организации Жоржем Дюфтуа предприятия под названием "Санкт-Петербургская техно-химическая лаборатория". В последнем десятилетии XIX в. фабрика вырабатывала и парфюмерию, и туалетное мыло, и некоторые виды косметики. Однако развивалась она не столь динамично, как фабрика Брокара, хотя и здесь были известные успехи, например, использование бактерицидного тимола в мыле и зубном порошке или расширение серии духов цветочного направления.

Санкт-Петербургская фабрика по объемам вырабатываемой продукции и по численности персонала значительно уступала предприятию Брокара. Статистика говорит, что в 1915 г. в "Техно-химической лаборатории" работало всего 150 рабочих, тогда как на московской фабрике в 1913 г. их было 962 человека. Если даже принять, что из-за войны в Санкт-Петербурге численность рабочих стала вдвое меньше, то все равно разница весьма ощутима.

Кроме трех упомянутых предприятий, в начале века в России имелось еще 6-7 мелких производителей, которые никак не влияли на состояние рынка парфюмерии и косметики.

Колоссальная страна с населением 160 млн. человек оставалась нищей и безграмотной. Особенно это касалось жителей деревни, а их было около 90% общей численности населения. Духи, одеколон и туалетное мыло были в деревне большой редкостью. Это подтверждают и статистические данные.

В России в 1913 г. было выработано 12600 т туалетного мыла, то есть по 80 г на одного человека в год. Учитывая, что в обеих столицах и западных регионах (Польша, Финляндия) туалетное мыло стало обычным предметом гигиены, можно утверждать о его недоступности для большинства населения, особенно в деревне.

В том же 1913 г. в России было сделано всего 5,5 млн. флаконов духов и одеколона и ввезено из-за границы около 0,5 млн. шт. предметов парфюмерии. Поэтому можно сказать, что парфюмерия и косметика в России были доступными лишь немногим.

Потрясения первой мировой войны, революций 1917 г., гражданской войны, голода 1921 г. должны были, казалось бы, заставить вообще забыть о парфюмерно-косметических излишествах. Однако "экономическое чудо" новой экономической политики во вновь созданном СССР способствовало быстрому возрождению трех крупных фабрик Москвы и Санкт-Петербурга.

В 1924 г. возобновился импорт эфирных масел, душистых веществ и парфюмерных композиций. В 1925/26 финансовом году он составил более 400 т, что на 150 т превышало уровень 1913 г.

Фабрика "Новая заря" развернула производство массовой народной парфюмерии, продолжая традиции "Цветочного одеколона" компании Брокар. Одновременно главный парфюмер этой фабрики француз Август Мишель предпринял разработку оригинальных советских духов. Первым его творением были духи "Манон", в которых удачно сочетались запах гвоздики (эвгенола) с носителями запаха ландыша. Но эти духи, однако, оказались слишком нежными и элегантными для партийной и "нэпманской" (коммерческой) элиты тех лет.

Нужно было что-то более сильное, революционное. Учитывал дух времени, А. Мишель создал в 1924 г. бессмертную "Красную Москву". Он использовал для начальной ноты бодрящий запах бергамотного эфирного масла и цветов апельсина. Основной тон запаха духов определялся альфа-изометилиононом, ввод которого в композицию достиг 35%. Духи содержали также продукты с запахом жасмина, мускуса, пряностей.

Спрос на парфюмерно-косметические товары быстро увеличивался. В 1928 г. туалетного мыла в стране было сделано в два раза больше, чем в 1913 г., а выработка духов и одеколонов достигла 17 млн. шт., пудры — 34 млн. шт., косметических кремов и вазелина — 35 млн. шт. Пора было думать о создании отечественной сырьевой базы для этой бурно развивающейся отрасли производства. Нужно было также научить секретам парфюмерного искусства молодых людей, - отнюдь не дворянского происхождения и, как правило, не обремененных высшим образованием.

К сожалению, не сохранилось документальных материалов, как шло в двадцатые-тридцатые годы приобщение к искусству парфюмерии новых ленинградских специалистов. В Москве же на "Новой заре" в 1925 г. к Августу Мишелю были определены учениками П. В. Иванов и А. В. Погудкин, которые за десять лет стали выдающимися парфюмерами-специалистами. После отъезда А. Мишеля во Францию П. В. Иванов многие годы был главным парфюмером фабрики и одним из руководителей Совета парфюмеров "Союзпарфюмерпрома".

Выдвинутый в стране лозунг — "догнать и перегнать передовые капиталистические страны" — нашел отражение и в планах развития парфюмерии и косметики. Под этим лозунгом за 13 лет (1928-1940 гг.) были не только построены металлургические гиганты или выпущены новые токарные станки марки ДИП ("догнать и перегнать"), но и была заново создана сырьевая база отечественной парфюмерной промышленности.

К организации производства эфирных масел были привлечены ученые Научно-исследовательского химико-фармацевтического института, Никитского ботанического сада и многих вновь созданных лабораторий и опытных хозяйств.

Уже в 1932 г. эфиромасличные предприятия выработали 78 т кориандрового, 3 т гераниевого, 4 т мускатно-шалфейного, 0,7 т лавандового и ряд других эфирных масел. В 1940 г. общая выработка эфирных масел достигла 646 т, причем по многим из них (кориандровое, гераниевое, анисовое, мятное и мускатно-шалфейное масла) была полностью удовлетворена потребность заказчиков. Стало регулярным (300-400 кг/год) производство розового масла.

Создание предприятий синтеза душистых веществ в годы до второй мировой войны было начато с организации научно-исследовательских лабораторий при небольших по объему и, по существу, опытных производствах. В Москве это был Экспериментальный завод треста ТЭЖЭ, созданный одновременно с лабораторией в 1927 г. в 1-ом Щиповском переулке (близ фабрики "Новая заря"). В Ленинграде такая лаборатория сначала работала при мыловаренном заводе им. Карпова, а с 1932 года вошла в состав нового химического завода "Ленаромат". Численность этих лабораторий достигла к 1941 г. соответственно 70 и 30 человек.

Используя достижения отечественной химической науки, при непосредственном участии видных ученых-академиков П. П. Шорыгина и С. С. Наметкина промышленные лаборатории к 1941 г. приблизились к европейскому уровню синтеза душистых веществ. Не останавливаясь на подробностях, которые обсуждались раньше, стоит отметить, что в 1940 г. было выработано 634 т синтетических душистых веществ.

Были освоены сложные технологии тонкого органического синтеза, такие, например, как производство фенилэтилового спирта из бензола и окиси этилена или ванилина из гваякола. Были начаты производства нитромускусов, кумарина, линалилацетата, ионона и других душистых веществ.

В середине тридцатых годов произошла централизация управления всей промышленности СССР. В системе Народного комиссариата пищевой промышленности было создано главное управление парфюмерно-косметической промышленности ("Главпарфюмер"). Это была невиданная в мире фирма, где главенствовали женщины.

Начальником этого главка сначала была П. С. Жемчужина (супруга главы союзного правительства В. М. Молотова). Потом с 1937 по 1952 г. "Главпарфюмер" возглавляла Т. М. Морозова, которая с 15 лет начала свою трудовую деятельность работницей фабрики Брокара.

Научным руководителем исследовательской лаборатории Экспериментального завода с 1936 г. стала профессор Л. Я. Брюсова. Многие предприятия возглавляли директора-женщины, а в лабораториях преобладали химики-выпускницы высших женских курсов Москвы, ставших с 1934 г. Институтом тонкой химической технологии. Там, кстати, в те годы и готовились специалисты по химии душистых веществ.

Стремительный рост выработки туалетного мыла (55000 т в 1940 г.), парфюмерных изделий (125 млн. шт. в 1940 г.) и предметов косметики был скоординирован Наркоматом пищевой промышленности и "Главпарфюмером" с развитием сырьевой базы. Была создана система эфиромасличных заводов и совхоз-заводов, в которую входило 25 предприятий Белгородской области, Украины, Крыма, Северного Кавказа, республик Закавказья, Таджикистана и Киргизии. Была закончена разработка проекта и начато строительство крупного предприятия тонкой химии в г. Калуге, где на 100 га территории должно было разместиться производство более 50 синтетических душистых веществ объемом около 2000 тонн в год.

С позиций морали теперешнего времени можно, казалось бы, предположить, что успехи "Главпарфюмера", первым начальником которого была П. С. Жемчужина, могли быть связаны с высоким положением ее мужа, но общая политическая атмосфера тех лет не позволяет и думать об этом. Достаточно вспомнить, что ортодокс-большевик В. М. Молотов вскоре после войны смирился с тем, что его жена подверглась незаконным политическим репрессиям и несколько лет была изолирована от общества. И это было не его трусостью, а мировоззрением.

В системе пищевой промышленности парфюмерно-косметическая отрасль была одной из самых доходных при сравнительно небольших капиталовложениях. "Главпарфюмер" имел определенные преимущества от нахождения в этой системе. Здесь были сосредоточены ресурсы разнообразного жирового сырья, необходимого для производства мыла, глицерина и косметических изделий. Здесь же находилось производство превосходного по качеству спирта, без которого нельзя сделать ни духи, ни одеколон.

По логике вещей выработку синтетических душистых веществ следовало бы передать предприятиям химической промышленности. Однако большая химия в те годы находилась в стадии становления и реконструкции. Она имела столько нерешенных проблем и трудностей, что мелкое производство душистых веществ было бы затеряно. Положение в крупной химии усугубилось после того, как в Европе в 1939 г. разразилась война. Никто не мог гарантировать, что она обойдется без применения отравляющих веществ.

Вторжение в 1941 г. фашистских войск в СССР нанесло колоссальный ущерб всему народному хозяйству страны. В парфюмерно-косметической отрасли больше всего пострадали заводы по производству эфирных масел Украины, Крыма и Северного Кавказа. Были полностью разрушены Харьковская и Николаевская парфюмерные фабрики.

Хотя оккупация Калуги немецкими войсками продолжалась меньше трех месяцев, пришлось взорвать только что построенный там цех нитромускусов, чтобы враг не мог производить здесь взрывчатые вещества типа тротила. В Москве немецкой авиационной бомбой был выведен из строя цех завода "Сложные эфиры", где вырабатывался гидроксицитронеллаль.

Часть оборудования московских парфюмерно-косметических фабрик была вывезена в восточные районы страны, что послужило базой создания новых фабрик в Свердловске, Казани и Ташкенте.

Но лишь только отгремели залпы победного сражения под Москвой, началось быстрое восстановление этой самой мирной отрасли производства.

В 1942 г. удалось вывезти из голодного Ленинграда персонал завода "Ленаромат" и воссоздать некоторые его производства в аппаратуре нового Московского синтетического завода. Фабрика "Свобода" обеспечивала Россию и фронт мылом, "Новая заря" возобновила производство одеколонов для армии. Уже в 1943 г. в московских магазинах можно было снова купить духи и одеколон "Красная Москва". При этом, правда, нужно было принести свою тару, куда продавец отвешивал нужное количество жидкости.

Во время войны особенно проявился организационно-хозяйственный талант руководителей-женщин. Подавала пример начальник "Главпарфюмера" Татьяна Максимовна Морозова — милая женщина с негромким голосом. Она сумела в самые тяжелые военные годы организовать возрождение отрасли. Ее помощники по кадрам Тамара Георгиевна Андреева и Зинаида Дмитриевна Дорофеева знали в лицо всех специалистов предприятий и уже в 1944 г. не только вернули в Москву тех, кто был эвакуирован в другие города, но и обеспечили приток свежих сил из выпускников Московского университета и Института тонкой химической технологии.

В 1944 г. примерно на половину мощности действовали завод "Сложные эфиры" (директор Мария Никитична Казакова) и Терпинеоловый завод.

Завод "Стеол" (директор Евдокия Алексеевна Склемина), имеющий уникальный цех каталитического гидрирования, не только обеспечивал заказчиков жировым сырьем, но и создал опытное производство витамина С, который был так необходим для лечения цинги в голодные военные годы. Здесь же в 1944 г. была воссоздана научно-исследовательская лаборатория "Главпарфюмера", начальником которой стала Татьяна Александровна Дильман, а научным руководителем профессор Лидия Яковлевна Брюсова.

В 1945 г. началось возрождение прежнего Экспериментального завода в Москве (директор Валерия Александровна Окнина) и завода "Ленаромат" в Ленинграде (директор Ольга Станиславовна Родина). Инженеры-проектировщики Софья Ивановна Утешева и Дора Марковна Шейкина вместе со строителями, теплотехниками и другими помощниками-мужчинами усердно трудились над проектами новых цехов Калужского комбината и реконструируемых парфюмерных фабрик.

Победа в войне, отмеченная как великий праздник, прибавила бодрости и энергии. Правительство распоряжением заместителя председателя А. И. Микояна с января 1946 г. преобразовало Центральную научно-исследовательскую лабораторию "Главпарфюмера" в Научно-исследовательский институт, который в 1947 г. стал называться Всесоюзный научно-исследовательский институт синтетических и натуральных душистых веществ (ВНИИСНДВ). Это не только солидно звучало, но и давало прибавку к зарплате тем сотрудникам, которые имели ученую степень, то есть было стимулом к проведению более глубоких научных исследований.

Ленинградская парфюмерная фабрика сразу после войны выпустила знаменитые духи "Белая сирень" (авторы И. Г. Вольфсон, Б. Л. Гутцайт), которые до последнего времени пользовались успехом. Интересно, что их композиция была составлена исключительно из синтетических продуктов.

Быстрыми темпами, даже с привлечением немецких военнопленных, строился Калужский комбинат. Туда стало поступать некоторое оборудование, заказанное еще во время войны по "лендлизу" в США.

Небольшая группа специалистов предприятий и Института была откомандирована в Лейпциг на фирму "Шиммель" для изучения опыта немецких химиков. Это, естественно, не дало прямых результатов, но позволило скорректировать планы работ Института и лабораторий предприятий.

При всем при этом исследовательские работы по эфирным маслам и душистым веществам отставали от Запада. Предприятия имели ограниченный ассортимент отечественного химического и нефтехимического сырья. Поэтому иногда приходилось разрабатывать и осваивать в производстве способы, не выдерживающие критики с точки зрения европейской экономики, но освобождающие страну от валютных затрат. Примерами таких технологий были методы переработки кориандрового эфирного масла в цитраль и его производные или не вышедшие из опытных производств попытки синтеза эвгенола-изоэвгенола.

В целом к началу 50-х годов парфюмерно-косметическая промышленность СССР стала на путь интенсивного развития. Она получала значительные капиталовложения. Персонал предприятий стал пополняться квалифицированными инженерными кадрами. Быстрыми темпами увеличивалось производство эфирных масел и душистых веществ.