Фенолог А. СТРИЖЕВ. ХМЕЛЬ ВЬЮЩИЙСЯ

В русской флоре есть травянистая лиана, длина которой достигает десяти и более метров. Это самая длинная из наших диких трав. Зовут ее хмель вьющийся (Humulus lupulus), или хмель обыкновенный. На прирусловых поймах, по оврагам и сырым широколиственным лесам попадается хмель, обвивавший до самых маковок ракиты и ольху. Незабываемая картинка предстает перед глазами: зеленая чащоба, испещренная лиловыми шнурами хмеля, струящегося рядами расчлененных пальчатых листьев и зеленых шишек. Впрочем, семенные шишки видишь не на каждой лиане; растение это двудомное, и мужские, метельчатые особи шишек не дают. Бесплодные особи в народе наречены хмелицами, а плодущие, с шишками — просто хмель.

Двадцать и более лет живет корневище лианы, выбрасывая ежегодно новый длиннейший стебель. Многолетнее корневище разрастается основательно, раздаваясь и вширь и вглубь. Главные корни проникают в почвенные горизонты на глубину до трех метров, на такое же расстояние отходят корни и в стороны. Верхушка корневища, называемая маткой хмеля, мясистая, толстая, размером с кулак и мощнее. В утолщенных частях корней хранятся запасные питательные вещества. Осенью в эти запасники оттекают питательные вещества из усыхающих стеблей.

Как только по весне прогреется земля, почки корневищ просыпаются, выталкивая наружу толстые сочные побеги. С виду эти побеги напоминают овощную спаржу, с которой они в эту пору могут соперничать на столе кулинара (побеги хмеля и по вкусу напоминают спаржу). На вот побеги ходко потянулись к опоре, перевивая кустарники или молодые деревца. Растут стебли быстро, удлиняясь за сутки сантиметров на 30 и более. Стебли хмеля шестигранные, полые, вроде коноплевых, но тоньше, гибче и длиннее. Завивается хмель строго по ходу часовой стрелки, никакая сила не заставит его переменить направление обхвата. Для цепкости стебли нашей лианы снабжены крючками. Расположены крючки вдоль каждой грани. Если приглядеться, можно заметить, что такие шипы, только помельче, имеются и у тонких веточек, и у черешков, и даже на нижней стороне листьев — по жилкам.

Интересная особенность хмеля — он как бы чувствует опору. Находясь недалеко от опоры, стебелек будет тянуться именно к ней, а не в противоположную сторону. Достигнув вершины, лиана чуть приподнимает свободный конец, который в течение дня делает несколько круговых движений. Листья хмеля супротивные, на длинных лиловых черешках. По размеру листья неодинаковы: в верхней части лианы они мельче, да и пластинка их цельная, сердечком. С краев листья зубчатые, как у конопли, которой хмель приходится родственником (из семейства коноплевых).

До цветения мужские и женские экземпляры нашей лианы внешне ничем не отличаются. Но лишь наступит лето, и вьющаяся лиана занимается цвести. Длины хмель достигнет почти предельной, и дальше его рост будет более замедленным. Цветение быстро выделит разнополые особи. Цветоносные побеги отходят из пазух листьев. Цветки мужских особей мелкие, собраны в метелки. Зрелые пыльцевые зерна легкие, сухие. Подхваченные ветром, они могут переноситься на расстояние до трех километров. После отцветания метелки опадают.

Не таковы женские соцветия — шишки, свисающие гроздьями с ветвей. Состоят шишки из цветков, размещенных на коленчатом стерженьке. Коленцев на такой оси соцветия может быть от 9 до 15. На каждом выступе стерженька крепится по два колоска, содержащие по два цветка, прикрытых покровной чешуйкой. Оплодотворенные женские цветки дают семена — мелкие бурые или темно-лиловые орешки.

Цветет хмель долго, с июля и до конца августа. В конце цветения на чешуйках, стерженьке и завязи легко заметить мелкие золотисто-желтые пузырьки. Это лупулиновые железки, ради которых люди исстари разводят хмель. Без хмеля не сварить доброго пива. Именно лупулин придает пиву горьковатый вкус и аромат, предотвращает скисание напитка. Без хмеля пиво не держало бы пышной пены. Кладут эту пряность в брагу и квас, для отдушки и острой пены. В хлебопечении хмель заменяет дрожжи.

Спелые шишки хмеля так богаты лупулином, что при дотрагивании из них буквально сыплется желтый порошок. Это и есть лупулиновые зерна. Лупулина бывает до 24 процентов от веса сухих шишек. Хмелевод тщательно следит за состоянием растений. Как только шишки начнут источать нежный хмелевой аромат, а чешуи заметно посветлеют — пора приниматься за уборку. На уборочную спелость хмеля намекают и такие признаки: растопыренные чешуи смыкаются, на ощупь шишки делаются плотными, жирными и липкими. Сдавленная между пальцами спелая шишка пружинит, шелестит, после сжатия принимает свой прежний вид. Разломив ее, мы увидим в середине скопление золотисто-желтого порошка — лупулина. Полноценный лупулин содержит эфирное масло, кислоты, желтый краситель, особый вид камфары и смолы. Переспелые шишки краснеют, их лупулин темнеет (из-за разложения кислот), высыпается, поскольку чешуи расходятся; для приготовления качественного пива они не годятся. Потому-то с плантаций и удаляют хмелину — мужские особи: во избежание оплодотворения женских цветков.

Дикий хмель распространен в стране чрезвычайно широко. Он повсеместен: до Урала и в Зауралье, в Крыму и на Кавказе. На Дальнем Востоке распространен японский хмель, в отличие от вьющегося он живет лишь один год, шишек не образует и разводится больше для красоты. В культуре хмель вьющийся освоен со времен раннего средневековья. Правда, поначалу хмель разводили для лекарственных целей, считалось, что он «очищает» кровь и гонит мочу. Позже действительно было доказано целительное действие лупулина. Его стали рекомендовать при катарах желудка, воспалении печени и желчного пузыря, а также от нервной бессонницы. Добавляют лупулин в мази и компрессы, применяемые наружно для утоления боли при язвах, нарывах и ушибах. Унимает такая мазь и подагрическую боль. Отваром шишек народные лекари укрепляли волосы на голове. В настоящее время лупулин, как сильнодействующее вещество, применяют только с разрешения врача и под его наблюдением.

В России хмелеводством широко занялись в восемнадцатом столетии. При этом определились своеобразные гнезда оригинальной культуры. В Подмосковье таким гнездом стала Гуслица, в 75 верстах от столицы. Обширные хмельники тянулись тут от села к селу, вплоть до деревни Мыщево, помечавшей северный предел гуслицкого хмелеводства. Здесь рождались замечательные умельцы. выращивать по-своему сложную и трудоемкую культуру. Закладка хмельника, расстановка тычин, подвязка юных побегов, чеканка верхушек вытянувшихся плетей, окучивание и полка — все было ведомо гуслякам. В Гуслице так знали и любили хмель, что здешние селекционеры вывели местный сорт этой культуры, названный ими Кругляк. Сорт этот высокорослый с мелкими круглыми сережками, источающими приятный аромат. Если вовремя обрывать хмелину, не допуская оплодотворения женских соцветий, от кругляка можно было получить продукцию высокого качества.

Опыт гуслицких хмелеводов дважды изучался в прошлом веке: в 40-е и 60-е годы. Первым из ученых посетил эти места знаменитый отечественный ботаник Николай Иванович Железнов. Свои наблюдения о Гуслице он изложил в книге «О разведении хмеля в Средней России» (М., 1851 г.). Большое впечатление на Железнова произвел хмелевод и сушильщик Афанасий Иванович Маркелов из деревни Коченцы. Собранный хмель Маркелов сушил в овинах, где в специальном очаге сжигал осиновые дрова (дают мало дыма), сушеный хмель крестьяне набивали в мешки, сшитые из холста или рогожи. Мешки делались непомерно большими, в каждый входило до 15 пудов хмеля, продукции в общем-то объемной. Поэтому при набивке сухого хмеля мешок подвешивали к потолку нижнего этажа, и сверху через отверстие засыпали сушеные шишки. Чтобы они плотнее укладывались, в мешок залезал человек, который руками и ногами подпихивал хмель к стенкам. Набитые мешки опускали на пол, зашивали и спускали в холодный подвал до отправки на завод. Набивка хмеля была тяжелой и неприятной операцией. Из сушеных шишек сыпался лупулин, раздражавший слизистую и кожу, к тому же он утомительно действовал на нервы. Особенно доставалось тому, кто залезал в мешок. Чтобы как-то снизить вредное действие лупулина, этот человек обвязывал голову и шею полотном.

Другим ученым, посетившим Гуслицу, был главный садовник Петровской земледельческой и лесной академии Рихард Иванович Шредер. Сведения, собранные им от гуслицких хмелеводов, легли в основу книги «Хмель и его разведение в России и за границей» (М., 1875 г.). В своей книге Шредер подробно остановился на биологии хмеля, его требованиях к почве, удобрениям и уходу. Были рассмотрены также преимущества шпалерной системы перед тычинами, причем во всех случаях автор приводит данные, почерпнутые из практики отечественных и заграничных хмелеводов. В книге разбирались вопросы оценки и анализа хмеля, приводились хозяйственные расчеты и некоторые статистические сведения. Книги Н. И. Железнова и Р. И. Шредера и теперь читаются с живейшим интересом.

Хмель вьющийся — с каких только хозяйственных точек зрения его не рассматривали! И оказалось, что растение это может давать и масло — получают из соцветий, и волокно — из стеблей — не уступает по крепости коноплевому. Волокно из плетей хмеля прочное, однородное, светло-бурой окраски. Из него вполне можно сучить веревки и ткать мешковину. Выход волокна — около 400 килограммов с гектара. О пищевой пригодности молодых побегов хмеля мы уже упоминали. Добавим только, что эти побеги (до распускания листьев) исстари употребляет кавказская народная кухня. В сыром виде побеги крошат и едят как салат, отваренные — поливают ореховым соусом и едят вместо бобов и спаржи. В Мингрелии, по словам А. А. Гроссгейма — выдающегося знатока флоры Кавказа, — отваренные побеги хмеля протирают и едят как кашицу, молодые листья, порубленные и заквашенные с солью, годятся для варки зеленых щей, вместо капусты или крапивы. Грузинское название вьющегося хмеля — све, армянское — гайлук, азербайджанское — маяоту.

Разводят это растение корневищами или укороченными черенками-саженцами. Во взрослых хмельниках все плети после уборки шишек подлежат срезке. Сигнал к срезке — полное отмирание стеблей. При отмирании верхушек побегов из стеблей еще продолжается отток питательных веществ в корневища, и срезку в эту пору начинать рано. Переспелые шишки рыжие, лупулин из них почти весь высыпался, для дела они не годятся.

Хмель, как растение весьма примечательное, широко представлен в русской классической литературе.

Вспомним строки А. В. Кольцова: «С радости-веселья хмелем кудри вьются: ни с какой заботы они не секутся». Здесь хмель олицетворяет молодость и удачную жизнь. А вот строки из «Русалки» А. С. Пушкина: «Не время ль нам княгиню выдать мужу да молодых в дверях осыпать хмелем?». Новоженов осыпали хмелем на счастье. Облик вьющегося хмеля породил множество мотивов в орнаменталистике и декоративном искусстве. Что ж, самая длинная из наших трав во всех отношениях оказалась примечательной.

Считают, что латинское название хмеля сходно с русским и занесено из славянских земель.

Фенолог А. СТРИЖЕВ