Федотов С. В.,, О мифотворчестве...

Федотов С. В. О мифотворчестве и нескольких фактах появления терминов «Ароматерапия» и «Фитонциды». (Продолжение) С. 94-106. В сб. "Аромакоррекция психофизического состояния человека". Материалы V Международной научно-практической конференции (Ялта, 27–29 октября 2015). Ялта: 2015, 113 с.

О мифотворчестве и нескольких фактах появления терминов «Ароматерапия» и «Фитонциды» (Продолжение)

ООО Реал – Центр ФитоАромаТерапии, г. Санкт-Петербург

Ключевые слова: мифы ароматерапии; ароматерапия; Борис Петрович Токин; фитонциды; эфирное масло лимонника китайского; Schisandra chinensis (Turcz.) Baill

Каждому человеку свойственно ошибаться, но никому, кроме глупца,

Кто из нас не ошибается? У каждого есть право на ошибку. На ошибках учатся… Бывает и так, что ошибка, вначале сделанная по незнанию, через какое-то время выявляется. Что должен сделать ее автор? Вопрос в общем-то риторический. Но как ни странно, достаточно часто встречается ситуация, когда у какого-нибудь автора одни и те же ошибки переходят из одного издания в другое. Быть может, автор не в курсе допущенных им ошибок? Нет, в курсе, и даже знает, где они и почему были сделаны. Но не исправляет их. Почему? Не хочет «терять лицо» или есть другие мотивы?

Приведем пример того, чему мы сами стали свидетелями, как всего за несколько лет на наших глазах появилось сразу несколько новых мифов.

В отечественной литературе, посвященной лечению эфирными маслами, можно прочитать описания эфирных масел, которых в оптовой продаже до недавнего времени и встретить-то было сложно. Речь, прежде всего, идет об эфирных маслах лимонника китайского (шизандры) и левзеи сафлоровидной. Тогда – как появились их описания? Оказывается, вследствие ошибки. Автор первой книги (1995), с которой и пошла эта путаница, на самом деле хотел рассказать об эфирных маслах, извлекаемых из лемонграсса, или лимонной травы (Cymbopogon flexuosus Stapf.), и литсеи кубебы (Litsea cubeba Pers.), но не нашел в литературе их упоминания – в отечественных книгах по лекарственным травам об этих растениях информации очень мало. В результате – названия масел и семейство, к которому относятся эфиромасличные растения, заимствованы от других видов на основании созвучности с русскими именами. Книга же имела одну из основных целей – рассказать читателю, незнакомому с темой ароматерапии, о новом интересном направлении, познакомить его с эфирными маслами, реализуемыми фирмой, руководимой самим автором. Надо сказать, что цель успешно была достигнута, работа получила высокую оценку у специалистов тех лет. В условиях информационного дефицита упоминаемый труд стал настольным пособием у большинства интересующихся ароматерапией в нашей стране. Утверждения из книги разлетелись по интернету, некоторые из них привели к появлению ряда неверных устойчивых убеждений, новых мифов. К примеру, с одним из них, что в природе не существует эфирных масел фиалки, сирени, лотоса, магнолии – мы сталкиваемся до сих пор...

Неверно указанные названия и семейства растений в описаниях эфирных масел привели к тому, что те, кто использовал данную книгу в качестве источника информации, были введены в заблуждение. В своих работах новые авторы приводили уже описание растений и биологическую активность эфирного масла, исходя из убеждений, что пишут о лимоннике китайском и левзее сафлоровидной. На интернет-форумах всерьез дискутировалась тема тождественности названий лимонника китайского, или шизандры (Schisandra chinensis (Turcz.) Baill), и лемонграсса, или лимонной травы (Cymbopogon flexuosus Stapf.). Первоначальная ошибка, на первый взгляд незначительная, в итоге привела к отклонению от истины и получила свое развитие в работах целого ряда исследователей, в том числе и уважаемых научных сотрудников. Автору, породившему эту путаницу, уже давно стало известно о допущенных ошибках, но в своей новой книге (1999) он только добавил ссылку на латинское название растений, при этом неверно указанные русские имена и семейства не были скорректированы. До сих пор рядом с оригинальным иностранным названием на этикетках с эфирными маслами, распространяемыми известной фирмой, наклеивается его неверный русский перевод: лемонграсс/шизандра, литсея/левзея. До недавнего времени такая путаница носила только теоретический характер – в силу отсутствия на рынке эфирных масел лимонника китайского и левзеи сафлоровидной. Но за последние 10 лет в Китае поднялась волна интереса к лечебным свойствам Schisandra chinensis. В его основе лежат проведенные в нашей стране, начиная с 50-х гг. прошлого века, исследования как химического состава, так и биологической активности самого растения и получаемых из различных его частей препаратов. За последние годы в Китае, Корее, Японии был проведен ряд исследований эфирного масла лимонника и липофильных СО₂-экстрактов, изучается их химический состав и биологическая активность, уже разработана технология и начато производство этих продуктов. Сейчас на рынке Китая можно свободно купить как эфирное масло, извлеченное из семян или молодых облиственных лиан, так и жирное масло, полученное из семян или плодов лимонника. Эфирное масло лимонника, его химический состав, биологическая активность, показания и противопоказания к применению серьезно отличаются от эфирного масла лимонной травы. В случае появления на нашем рынке настоящего эфирного масла лимонника (а в том, что это рано или поздно произойдет, мы не сомневаемся) у неискушенного потребителя появится проблема с дифференциацией как информации о показаниях и способах применения этих двух разных эфирных масел, так и идентификацией – что есть что при покупке флаконов с маслами в торговых точках. Что же касается левзеи сафлоровидной (Leuzea carthamoides (Willd.) DC.), то на текущий момент, растение не считается эфиромасличным и эфирного масла из него пока не производят…

Упомянутая здесь сложившаяся в информационном поле интернета и специальной литературы ситуация наглядно иллюстрирует случаи, когда мифы, изначально созданные по незнанию, впоследствии получают уже вполне осознанную их автором прописку именно в силу повсеместной распространенности.

Однако, встречаются и ситуации, когда мифы создаются автором изначально сознательно. Как правило, это делается с какой-либо определенной целью. Они всегда преследуют какую-либо выгоду, на сторонний взгляд может быть и не очевидную. В силу продуманности и обоснованности подобные мифы сложнее всего и выявить. Как правило, их раскрытие происходит случайно или с течением времени, зачастую уже после смерти авторов. Первоначальное сомнение могут зародить мелкие нестыковки, выявленные противоречия в разных публикациях и рассказах одного и того же автора, уход его от прямых проясняющих вопросов и т. п. нюансы…

Во второй части статьи, в качестве иллюстрации этого вида мифотворчества мы рассмотрим ставшие общеизвестными мифы, касающиеся времени появления и интерпретации термина «Фитонциды». Ведь все эфирные масла обладают в большей или меньшей степени фитонцидной активностью, но класс фитонцидов не ограничен только эфирными маслами. Со времени открытия фитонцидов в течение нескольких десятков лет биологическая активность эфирных масел в нашей стране изучалась преимущественно в рамках учения о фитонцидах. При этом отношение именно к эфирным маслам и их биологической активности, как нам кажется, в какой-то момент стало несколько пренебрежительным, прежде всего со стороны автора открытия, который называл их не иначе как «изуродованные» фитонциды. Открытие фитонцидов связывают с именем Бориса Петровича Токина. Это знаковая персоналия в советской биологии середины прошлого века.

Совершенно по-разному характеризуют Бориса Петровича как личность, его современники и коллеги. Это человек необычайной судьбы, в его биографии бывало разное, есть в ней и взлеты, и падения…

Не углубляясь в анализ личности Токина Б.П. только отметим, что как и любой ученый, он не был обделен честолюбием. В данном случае честолюбие не является негативной оценкой, это скорее внутренний двигатель - благодаря которому истинный ученый добивается продвижения и развития своих идей, выдерживает лавину критики и нападок, не теряет веры в правоту своих научных убеждений.

Часть 2. Два мифа в истории появления «Фитонцидов» Токина

Миф №1. Термин «Фитонциды» был предложен в 1928 г.

Если вы захотите узнать, что такое фитонциды и кто их открыл, что сделаете? Большинство ответов современных молодых людей будет - «посмотрю в интернете».

Давайте заглянем в него и мы. Забиваем в поисковой строке «Что такое фитонциды» и получаем множество ссылок. Первая же ссылка приводит нас в Википедию — этот поистине народный продукт коллективного мифотворчества. Почему народный? Да потому что здесь может писать статьи любой желающий, информация после проверки либо удаляется, либо публикуется на сайте. Как и кем проводится проверка информации – нам непонятно, так как ошибок и различных неточностей в статьях множество. А ведь отсюда информация расходится по другим сайтам и интернет-энциклопедиям, на основе этих статей печатаются книги (продающиеся, в том числе, на Озоне).

Итак, читаем: «Фитонциды (от греч.φυτóν — «растение» и лат. caedo — убиваю») — образуемые растениями биологически активные вещества, убивающие или подавляющие рост и развитие бактерий, микроскопических грибов, простейших. Термин был предложен Б.П. Токиным в 1928 году»… По ссылке переходим на статью о Токине Б.П. и продолжаем удивляться тому, откуда авторы берут информацию — «родился 21 июля 1900 г. в Кричеве Могилёвской губернии (ныне Могилёвская область Белоруссии) в семье подмастерья»…

Такая информация представлена на десятках сайтах, затрагивающих проблему фитонцидов и биографии ее автора. Встречаются еще и уточнения, что открыл фитонциды «в 1928 г. ленинградский биолог, профессор, Борис Петрович Токин». Ну что ж, давайте разбираться. И начнем, как водится, с начала, в нашем случае с места рождения.

Борис Петрович Токин родился 21 июля (2 авг.) 1900 г. в селе Грушевка Аткарского района Саратовской губернии [1, 8, 9, 23]. В 1923 г. он поступает на медицинский факультет Московского университета, а в 1925 г., увлекшись биологией, переходит на 1 курс физико-математического факультета МГУ, на биологическое отделение. Будучи студентом, в декабре 1929 г., Б.П. Токин становится ассистентом М.М. Завадовского, руководившего в то время лабораторией экспериментальной биологии Московского зоопарка. После завершения учебы в университете (в декабре 1929 г.) и получения удостоверения о его окончании (выдано в апреле 1930 г.) Б.П. Токин зачисляется на должность старшего научного сотрудника лаборатории. Собственно, начало работы в этой должности и ознаменовало первый шаг в научной деятельности получившего впоследствии всемирную известность ученого. В это же время Б.П. Токин принят в аспирантуру Академии Наук СССР по специальности «экспериментальная эмбриология», которую заканчивает за полтора года. При описании творческого пути Бориса Петровича, его вдова Г.П. Короткова, указала, что после окончания университета Б.П. Токин заинтересовался проблемами клеточного деления и идеями А.Г. Гурвича о митогенетических лучах [2]. Именно в рамках проверки идей Гурвича относительно характера онтогении клетки Б.П. Токин начал проводить опыты с использованием измельченных тканей лука, как возможного источника митогенетических лучей, и дрожжевых клеток, как индикатора митотической активности. В ходе серии опытов Б.П. Токин зафиксировал воздействие паров эфирного масла измельченных тканей лука (Allium cepa) на дрожжевые клетки и яйца моллюсков. Вначале фиксировалось усиление их активности (у дрожжевых клеток временно усиливалось размножение), а затем дрожжевые клетки и яйца моллюсков погибали. Это сейчас ученые знают, что под воздействием неблагоприятных факторов грибы, грибки, дрожжи усиливают свою активность. Известный пример с грибницей – в состоянии покоя невидимой, но при возникновении неблагоприятных для нее факторов образующей плодовое тело с целью образования спор. Подобным образом поступают и некоторые виды паразитирующих на человеке инфекций грибковой природы. Под воздействием факторов, способных привести к гибели, грибки временно усиливают свою активность, быстрее размножаются, вызывая у человека обострение заболевания. Но на тот момент описанное явление осталось без объяснений. А главное, что ученые, которым доложили о результатах опытов, не смогли увидеть в этом явлении практической пользы. Лишь весной 1932 г. Борису Петровичу пришло осознание связи между гибелью дрожжевых клеток и специфическим фунгицидным действием летучих выделений измельченных тканей лука в отношении к болезнетворным грибковым культурам, а также бактерицидного действия в отношении к опасным для человека бактериям! Весной упомянутого года, уже работая в Биологическом институте им. К.А. Тимирязева (Москва), Б.П. Токин направляется для чтения лекций в Ташкент и Самарканд. В то время, гуляя по пыльному, душному базару Ташкента, можно было встретить людей, в условиях далеких от стерильных, зарабатывавших торговлей свежеиспеченными на открытом воздухе пирожками с мясным фаршем, более чем щедро приправленным специями. Съеденный Токиным пирожок, сыграл роль, подобную легендарному яблоку, упавшему на голову Ньютона. У Бориса Петровича мелькнула мысль: а может быть открытые летучие вещества пищевых растений (лука, горчицы, перца и других) убивают опасных для людей бактерий? Вернувшись в Москву, Б.П. Токин вместе с А.Г. Филатовой и А.Е. Тебякиной ставит опыты по влиянию летучих веществ пищевых растений на болезнетворные для человека бактерии. «Помню, как радостно было убедиться в правильности предположений, навеянных староташкентским рынком и пирожками. От случайных опытов я перешел к планомерному изучению бактерицидных свойств (т.е. убивающих бактерий) летучих фитонцидов высших растений» [3].

Таким образом, в ходе экспериментов, проведенных в 1929-30 гг. в рамках исследования идей Гурвича о митогенетическом излучении, была зафиксирована гибель дрожжевых клеток. Стоит отметить, что по воспоминаниям самого Б.П. Токина, самые первые опыты на упомянутую тему были проведены им еще в период учебы в университете в 1928 г. Поэтому в одних источниках датой открытия явления фитонцидов значится 1928 г., в других – 1929, в третьих – 1930, а в четвертых 1928-30. Первые сообщения об экспериментальных данных, в том числе о наблюдаемом явлении гибели микроорганизмов и некоторых макроорганизмов (яйца моллюсков), находящихся на небольшом расстоянии от раненых растений, были сделаны 30 мая 1930 г. на Всесоюзном съезде зоологов в Киеве, а затем в сентябре того же года на 2-ом Международном цитологическом конгрессе в Амстердаме (Голландия).

Опубликованы тексты докладов были на немецком языке в 1930 г., на русском – в 1931 г. [4, 5, 6, 7]. Однако на тот период необъяснимое явление гибели микро- и макроорганизмов не привлекло к себе интереса в научном мире. Целенаправленное изучение бактерицидных свойств летучих выделений растений началось позднее – уже после командировки в Ташкент. И стоит отметить, что в работах, связанных с митогенетическим излучением, рассматривалось влияние не просто летучих выделений, но паров «эфирного масла лука, исходящими из свежеприготовленной кашицы из донца луковицы» [7]. В период с 1930 по 1934 гг. хирург А.Г. Филатова совместно с микробиологом А.Е. Тебякиной под руководством Б.П. Токина провели предварительное исследование влияния паров эфирных масел ряда растений на клетки бактерий. В итоге было выявлено мощное бактерицидное действие этих паров на кишечную палочку, стафилококки, стрептококки и брюшнотифозные бактерии. А вот термин «фитонциды» впервые появляется в печати только в 1942 г., в групповой работе имеющей название «Бактерициды растительного происхождения (фитонциды)». Почему такой большой разрыв был между выявлением бактерицидного действия летучих выделений раненых растений и этой работой? На этот вопрос есть простой ответ – прошедшее десятилетие было очень насыщенным и тяжелым в жизни Бориса Петровича. За период с 1932 по 1942 г. Б.П. Токин успевает не только получить докторскую степень по совокупности работ, съездить в длительную командировку в Кембридж, поработать ректором в Томском университете, получить звание профессора, но и отсидеть в тюрьме! Причиной последовавшего 2 ноября 1937 г. отстранения от должности ректора университета с формулировкой «не внушающий политического доверия» стал донос на Б.П. Токина О.Б. Лепешинской. Последовавшее 22 ноября исключение из членов ВКП(б) «за связь с врагами народа» и арест, состоявшийся 10 февраля 1938 г., не только вычеркнули из жизни Бориса Петровича год жизни (освобожден из тюрьмы 11 февраля 1939 г. и полностью реабилитирован), но подорвали его здоровье на всю оставшуюся, хотя и долгую жизнь.

Поэтому были вполне объективные причины к тому, что случайно обнаруженное в 1929-30 гг. явление получило свое научное обоснование и название лишь в 1942 г. Однако, несмотря на то, что в период с 1935 по 1939 гг. Б.П. Токин проблемой фитонцидов целенаправленно не занимался, все же к 1940 г. основные положения его теории сформировались. Начавшаяся Великая Отечественная война сильно подстегнула исследования на эту тему в силу острого дефицита бактерицидных средств и необходимости поиска новых их источников. С середины 50-х годов, решающую роль в изучении фитонцидов взяла на себя Киевская школа микробиологов во главе с В.Г. Дроботько (Институт микробиологии и вирусологии АН УССР). Б.П. Токин неоднократно подчеркивал важную функцию этого института в разработке проблемы фитонцидов. Более того, институт стал всесоюзным центром исследований по этой теме. Среди украинских исследователей, идущих параллельным с ним курсом, Борис Петрович особо выделял Н.Г. Холодного, подчеркивая, что его работы оказали определенное влияние на развитие проблемы фитонцидов. По образному выражению Бориса Петровича фитонциды приняли эстафету биологов-дарвинистов, в том числе и Н. Г. Холодного.

Миф №2. Термин «Фитонциды» происходит от греч. φυτóν — «растение» и лат. caedo —«убиваю»

Второй интересный момент, связанный с учением о фитонцидах, касается самого термина. Если открыть любую советскую энциклопедию (начиная со второго издания БСЭ, 1956 или третьего издания СХЭ, 1956), набрать в интернет-поиске «фитонциды», то можно увидеть одно и то же – термин происходит от слияния двух слов: от греческого phyton – растение и латинского caedo – убиваю. Такое смешение греческого и латинского языков, а также смысловая узость термина неоднократно подвергались критике. Сам Борис Петрович избегал комментировать происхождение термина. Так, на вопросы о причине выбора именно его он отвечал: «знаете ли, авторы обычно сами не понимают, почему они называют так или иначе открытое ими явление». Вместе с тем есть и другая, неофициальная версия происхождения получившего мировую известность термина. О скрытом значении его имели представление только близкие «друзья по науке». Одна из ближайших соратниц Бориса Петровича Токина – Янович Татьяна Даниловна, работавшая с ним в Томске и Ленинграде, так писала о втором значении термина: «Основной корень слова представлен двумя слогами: «фи» и «то», т. е., начальными буквами фамилии Токина и его супруги, главной помощницы в исследовании Филатовой Агнессы Григорьевны». Сходную версию происхождения термина приводит и другой его коллега, близко знавший Бориса Петровича и много лет проработавший с ним на одном факультете – профессор Томского университета Иоганзен Бодо Германович. Так, в докладе, прочитанном на конференции, посвященной столетию Томского Государственного университета, при обзоре 14 основных направлений биологических исследований, Б.Г. Иоганзен выделил и «Проблему фитонцидов» [8]. В своих воспоминаниях он пишет: «Касаясь термина «фитонцид» я раскрыл известную в Томске расшифровку приставки «фитон» (включающей начальные буквы фамилий трех исследователей – Филатовой, Токина и Неболюбовой), чтобы прекратить бесплодную дискуссию по вопросу неправильности термина». Эта же версия приводится также авторами биографического словаря «Ректоры Томского университета (1888-2003)» [9] и С.С. Жебровским [10]. Ректором Томского университета Б.П. Токин был назначен в июле 1936 г. и в нем он работал после освобождения из тюрьмы, вплоть до переезда в Ленинград в 1945 г. Именно на возглавляемой Токиным Б.П. кафедре Томского университета проводились исследования фитонцидной активности растений, при этом коллектив кафедры активно помогал врачам госпиталей в практическом использовании результатов исследований фитонцидов в качестве антисептиков при лечении раненых в период Великой Отечественной войны.

Стоит сказать, что в отличие от докладов, прочитанных в 1930 г., на которых были изложены необъяснимые явления гибели бактерий от дистанционного взаимодействия с измельченными тканями лука, выход работы «Бактерициды растительного происхождения (фитонциды)» не остался без внимания. Шла Великая Отечественная война, и в силу острого дефицита бактерицидных средств, публикация результатов исследований на тему открытия фитонцидов – нового источника антисептических средств растительного происхождения, как никогда была актуальна.

Она получила широкий резонанс, и данные исследований по этой теме сразу же начали использовать в военных госпиталях. Позднее появляется термин «фитонцидотерапия» (лечение посредством фитонцидов), который как бы поглощает частный случай использования эфирных масел в терапевтических или профилактических целях и термины, изредка мелькавшие в отечественной печати «ароматотерапия» и «терпенотерапия». Особняком развивался в медицине метод окуривания, или фумигации (в том числе и дымом смолистых шишек, сосновых стружек, трав и др.).К слову сказать, скорее всего, именно выход книги «Бактерициды растительного происхождения» и вызванный ею всплеск интереса к теме фитонцидов и, в том числе, бактерицидному действию эфирных масел, послужил толчком к изданию в 1943 г. первой отечественной книги по ароматерапии: «Ароматотерапия: Лечение эфирными маслами» [11]. Кроме того, в военные годы (начиная с 1942 по 1945) публикуется ряд работ, посвящённых исследованиям действия эфирных масел и живицы на человеческий организм [12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21 и др.]. Выпускаются инструкции по приготовлению и применению средств на основе эфирных масел или включающих эфирное масло в качестве активного компонента [22, 23]. Для сравнения, в 1941 г. не было ни одной публикации аналогичной тематики.

Парадоксально, но именно изданная книга «Бактерициды растительного происхождения», чуть не стала причиной второго ареста и возможного заключения Токина в ГУЛАГ, потому что эту книгу запросила г-жа Черчилль [24]...

В последующие годы на тему фитонцидов Б.П. Токин написал ещё 4 книги, выдержавших в общей сложности 13 изданий не только на русском, но и немецком, китайском, японском и болгарском языках:

· Фитонциды. Очерки об антисептиках растительного происхождения (1948).

· Удивительная сила растений – фитонциды (1980). Совместно с Камияма К. Издание на японском языке.

Борис Петрович Токин переезжает в Ленинград в 1945 г., где сначала заведует лабораторией динамики развития в составе отделения морфологии, а с 1951 по 1955 возглавляет медико-биологический отдел Института экспериментальной медицины АМН СССР, который занимался проблемами экспериментальной биологии и проблемой фитонцидов. С 1949 и до своей смерти в 1984 г. Б.П. Токин – профессор, заведующий кафедрой эмбриологии ЛГУ, которую он и организовал. Звание профессора было присвоено Токину в 1937 г., до ареста, в тот период, когда он работает в Томском университете [1, 8].

Миф №1. Термин «Фитонциды» был предложен в 1928 г.

Б.П. Токин родился в селе Грушевка Аткарского района Саратовской губернии, а не Кричеве, Могилевской губернии, как указано в интернет-энциклопедиях и множестве сайтов, растиражировавших эту информацию.

Б.П. Токин окончил университет в 1929 г. (но получил свидетельство об окончании университета в апреле 1930 г.) и после этого вплотную занялся экспериментальной проверкой идей Гурвича. Со слов самого Бориса Петровича, он впервые начал проводить подобные эксперименты, еще учась в университете – в 1928 г. В ходе исследований было зафиксировано явление, обосновать которое и перевести из сугубо теоретической проблемы в практическую плоскость Токин смог несколькими годами позднее. Правильнее было бы сказать, что в ходе серии экспериментов, проведенных в 1928-1930 гг. была заложена основа для открытия, состоявшегося позднее*. Весной 1932 г Токин пришел к пониманию глубины явления, которое он наблюдал в проводимых экспериментах. С момента осознания проблемы исследования приняли другой ракурс и привели в итоге к открытию фитонцидов и появлению фитонцидотерапии. Первая публикация на тему бактерицидов растительного происхождения (фитонцидов), появилась в печати в 1942 г. Этот год является официальной датой рождения термина «Фитонциды».

Миф №2. Термин «Фитонциды» происходит от греч. φυτóν — «растение» и лат. caedo — «убиваю»

Вторая неофициальная версия значения термина, получившего мировую известность, заключается в том, что первая часть слова «фито» или «фитон» является аббревиатурой из имен двух или трех его авторов: Филатовой, Токина и Неболюбовой. На первом этапе своего существования данный термин, скорее всего, имел оба значения, но официальный статус получило научное толкование (наиболее распространенное), именно из-за смысловой узости которого и велись «терминологические войны», так как термин «фитонциды» в значении «растительные губители» существенно сужает спектр биологических функций, выполняемых этими веществами в жизнедеятельности растений. Тогда как Борис Петрович старался придать понятию фитонцидов максимально всеобъемлющее определение, доказать, что все остальные понятия, вводимые другими исследователями (фитоалексины, колины, биолины, фитолины, аллелопатики, антибиотики, ингибиторы и др.) являются лишь частными случаями фитонцидов и проявления их биологической активности.

Первые целенаправленные опыты по исследованию бактерицидного действия летучих фитонцидов проводились с использованием растений, которые «в высшей степени энергично продуцируют эфирные масла» [7]. Впоследствии, эфирные масла стали рассматриваться лишь частным случаем фитонцидов. В 1964 г. Борис Петрович расширяет определение фитонцидов за счет двух указаний: во-первых, что фитонцидами могут быть не только летучие вещества, но и нелетучие растительные субстраты (например, «тканевые соки»), во-вторых, фитонциды могут продуцировать не только раненые, но и здоровые растения.

Борис Петрович переезжает в Ленинград только после окончания войны – в 1945 г. и с 1949 г. до своей смерти является профессором и заведующим созданной им кафедры эмбриологии ЛГУ. Звание профессора Токину присваивается в 1937 г., когда он работает в Томском университете. Многочисленные ссылки на то, что «в 1928 году ленинградский биолог, профессор Б.П. Токин, наблюдая развитие дрожжевых клеток, заметил, что лежащая вблизи кашица из свежего лука влияет на них…» содержат ряд неточностей.

*Авторское отступление. Можно ли сейчас однозначно определить год открытия фитонцидов (1928, 1929, 1930, 1932 или, быть может, 1942)? Ведь в соответствии с ныне действующим законодательным определением понятия «открытие»: «установление неизвестных ранее объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира, вносящих коренные изменения в уровень познания» – вряд ли можно отнести к открытию результаты первых экспериментов. Но ведь все зависит от того, как подходить к этой проблеме и какой критерий закладывать в понятие «время открытия» (к слову, официально в СССР открытия стали регистрироваться с 1957 г.). Год, в который были проведены первые эксперименты? Год, в который был прочитан первый научный доклад и вышли первые научные публикации? Год, в который пришло осознание значимости затронутой проблемы? Год, в который было выявлено, что не только эфирные масла оказывают бактерицидное действие? Год, в который впервые появился термин «фитонциды»?...

Да и является ли на текущий момент дата открытия значимым фактором?

Бесспорно, что проведенные эксперименты в (1928)-1929-1930 гг. и их неожиданные результаты, составили основу прочитанных докладов в Киеве и Амстердаме.

Бесспорно, что описание процедуры экспериментов и их необъяснимых результатов были изложены в первых научных публикациях, вышедших в 1930-31 гг. Результаты экспериментов стали отправной точкой для последующего смещения научных интересов Бориса Петровича с исследования митогенетического излучения в сторону бактерицидной и фунгицидной активности летучих выделений растительных тканей.

Бесспорно и то, что к 1928 г., о бактерицидной, фунгицидной, антисептической активности эфирных масел и их испарений, летучих выделений хвойных растений и их смол в России и заграницей уже имелись публикации (см., например, избранный перечень публикаций Гаттефоссе за 1919-1935 гг.). Ссылки на выраженную фитонцидную активность ароматного сырья содержатся и в первых отечественных лечебниках. К примеру, в одном из рукописных Вертоградов XVII в. имеется такое указание: «чем травы и корение духом сильнее, тем они лучше. Те, кои духом суть смердящи, чем более они воняют, тем лучше они в деле». А, к примеру, окуриванием сжигаемых на углях пряных трав со времен Руси знахарки и лекаря изгоняли не только насекомых, но и хворь. В чем же новизна открытия? Чем отличаются фитонциды от эфирных масел? Скорее всего, Борис Петрович задавал себе эти вопросы. Думается, что именно в поисках ответа на них, в определенный момент стали проводиться эксперименты, исключающие влияние на микроорганизмы именно эфирных масел, а затем и вообще летучих веществ. Строго говоря, открытие фитонцидов произошло тогда, когда было выявлено, что бактерицидным и фунгицидным действиями, помимо эфирных масел, обладают также и другие летучие и нелетучие вещества растений. А вот когда это произошло – точно неизвестно, возможно, что и в период с 1940 по 1942 г.

Ведь в работах, опубликованных ранее (Токин Б.П., 1933; Филатова А., Тебякина А., 1933) все еще рассматривалась биологическая активность эфирных масел [25, 26]. Первой итоговой работой, в которой действительно можно увидеть все признаки характерные для открытия, в соответствии с вышеприведенным определением, стала книга, вышедшая в 1942 г. Другое дело, что было соблазнительно зарегистрировать открытие, как сделанное в 1928 г. Ведь в то время отчетливо наблюдалось противостояние советской и западной науки. Шла «война приоритетов». И, возможно, было очень интересно открыть «натуральные антибиотики» не позднее английского бактериолога Александра Флеминга, который согласно наиболее распространенной версии (но не единственной) именно в сентябре 1928 г. обнаружил, что вытяжка из плесени, «пенициллиум», уничтожает очень многие болезнетворные бактерии. Как тут не отметить, что очень долго появление первой книги по лечению эфирными маслами и термина «ароматерапия» французского химика Гаттефоссе Р-М тоже относили к 1928 г. Случайно ли, такое совпадение, связанное с разными странами и одним 1928 годом? Есть и еще одна причина, которая также могла повлиять на стремление закрепить в сознании образ открытия, как сделанного в 1928 г. В 1937 г. в Германии публикуется работа ботаника Ганса Молиша «Влияние растений друг на друга – аллелопатия», в которой автор приводит многочисленные доказательства способности растений своими летучими веществами стимулировать или угнетать развитие других видов. И в этом случае также возникал вопрос приоритета открытия, а 1928 г. давал преимущество в отстаивании места фитонцидов «под солнцем» науки…

В данном случае мы можем с большой долей вероятности предполагать, что сотворенная автором легенда об открытии, сделанном в 1928 г. помогла ему на определенном этапе в продвижении своих идей, но, на текущий момент, в большей степени утратила свою значимость. А малоизвестная трактовка образования термина «Фитонциды» могла бы облегчить положение ее автора в противостоянии оппонентам в бушевавшей когда-то «терминологической войне». Однако, после приобретения широкой известности термина «фитонциды» (1942) в смысле «растительные губители», автор не смог открыть второго его значения.

Токин Б. П. , ООО Реал, real-aroma.ru

лечение окуриванием, ООО Реал

Сборник работ по лечению

фитонцидами, 1953

Сборник работ по лечению

окуриванием, 1943

Выражаем благодарность за предоставленные архивные материалы ученого и консультативную помощь, внучке Бориса Петровича – Полине Александровне Ересковской и ее мужу Сергею Сергеевичу Жебровскому, не только сохранившим архив ученого, но и систематизировавшим его.

Основные упоминаемые источники и цитируемая литература

1. Крупный ученый-эмбриолог (к 70-летию Бориса Петровича Токина) // Вестник Ленинградского университета. — 1970. — №15. — С.158-160.

2. Короткова Г.П. Научное творчество Б.П. Токина // В сб. Б.П. Токин – учёный и гражданин. — Л.: ЛГУ, 1988. — С.50-79.

3. Токин Б.П. Целебные яды растений: Повесть о фитонцидах. — Л.: Лениздат, 1966. — 187 с.

4. Über die mitogenetischen Strahlen und die Lisegangschen Ringe // Biol. Zentralblatt. — 1930. — Bd. 50, Hf. 11. S. 641-671.

5. Токин Б.П. Митогенетические лучи и кольца Лизеганга // Труды по динамике развития. (Продолжение «Трудов Лаборатории Экспериментальной Биологии Московского Зоопарка».). — М.: Медгиз, 1931. — Т. 6. — С. 117-142.

6. Über die Ätheröle und die Zellteilung // Biol. Zentralblatt. (Совместно c Бараненковой A. C.). — 1930. — Bd. 50, Hf. 10. — S.6ЗЗ-6З6.

7. Токин Б.П., Бараненкова А.C. Эфирные масла и клеточное деление // Труды по Динамике Развития. (Продолжение «Трудов Лаборатории Экспериментальной Биологии Московского Зоопарка».). — 1931. — Т. 6. — С. 143-147.

8. Иоганзен Б.Г. Биологические исследования // В кн. Развитие естественных наук в Томском университете. К 100-летию со дня основания. — Томск: Изд. ун-та, 1980. — С. 31-93.

9. Фоминых С.Ф., Некрылов С.А., Петров К.В. и др. Ректоры Томского университета: Биографический словарь (1888-2003). — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. — С. 110-115.

10. Жебровский С.С. Борис Петрович Токин – профессор Ленинградского университета / Рукопись статьи. — 2007.

11. Лушников А.И. Ароматотерапия: Лечение эфирными маслами. — Сухуми: 1943. — 46 с.

12. Дзиковский В.А., Казачкова Т.И. Влияние эфирного масла из туркменского можжевельника на мускулатуру желудочно-кишечного тракта и скорость эвакуации воды из желудка // Труды Оборонной республиканской сессии Туркменского научного медицинского общества и Госпитального совета НКЗ ТССР. — Ашхабад: Таджикгосиздат, 1942. — С. 225-232.

13. Дзиковский В.А., Казачкова Т.И. Некоторые экспериментальные обоснования к применению эфирного масла из туркменского можжевельника в качестве лекарственного средства // Труды Оборонной республиканской сессии Туркменского научного медицинского общества и Госпитального совета НКЗ ТССР. — Ашхабад: Таджикгосиздат,1942. — С. 239-245.

14. Российский Д.М. Экспериментально-клинические наблюдения над действием эфирных масел на организм // Бюлл. эксп. биол. и мед. — 1942. — Т.14, Вып. 2. — С. 14-19.

15. Сарминский Н.Е. Бактерицидные и бактериостатические свойства препарата – отгонка лютика ядовитого // Ветеринария. — 1942. — № 3. — С. 40-41.

16. Чечулин А.С. Пихтовый бальзам при обработке и лечении свежих ран // Сб. научн. раб. института за год Отечественной войны. — Л.: 1942. — С. 30-32.

17. Загородный П.Е. Бальзамы при лечении инфицированных ран // Военно-санитарное дело. —1943. — №5-6. — С. 47.

18. Петров Н.Н. Новые бальзамы для лечения ран // Сб. научн. раб. института за год Отечественной войны. — Л.: 1942. — С. 24-29.

19. Ильин М.М. Пихтовый медицинский бальзам // Природа. — 1943. —№5. — С. 64-67.

20. Эрлихман Н.И. Опыт лечения военных ран препаратами можжевелового (арчевого) масла / В сб.: О лечении военных ран препаратами можжевелового (арчевого) масла. — Сталинабад: Таджикгосиздат, 1942. — С. 57-72.

21. Эрлихман Н.И. Арчевое масло – новое средство для лечения ран. — Сталинабад: 1944. — 36 с.

22. Инструкция по применению цедрольной фракции эфирного масла, добываемого из дикорастущего в Таджикистане можжевельника, для лечения ран // Госпитальное дело. 1943. — №1. — С. 60-61.

23. Инструкция по приготовлению и применению пихтовой мази военврача 1 ранга доцента Т.И. Паволоцкого. — М. 1943. — 2 с.

24. Ересковский А.В. Борис Петрович Токин. Страницы жизни. Доклад на заседании СПб Общества Естествоиспытателей, посвящённом 100-летию со дня рождения. 19 декабря 2000 г. / Рукопись. — СПб.

25. Токин Б.П. Новые материалы о влиянии эфирных масел на почкование дрожжей Nadsonia fulvesans и на развитие яиц моллюска phyeafontinalis. Поправки к технике некоторых опытов по митогенетическим лучам // Биологический журнал. — 1933 — Т.2, Вып.1. — С.20-32.

26. Филатова А., Тебякина А. К вопросу об антисептических свойствах эфирных масел растений // Микробиология. — 1933. — Т. 2, Вып. 3. — С. 301-302.