Об использовании фитонцидов в медицинской практике. 1947
(Соображения биолога)
Обнаруженный нами в 1928—1930 гг. в растительном мире феномен фитонцидов привлек за последние годы внимание практических деятелей медицины.
Мы обязаны, однако, высказать биологические соображения, которые, может быть, учтут врачи при использовании фитонцидов в практике.
Изданные в годы Отечественной войны книги довольно полно отражают состояние проблемы фитонцидов, но в некоторой части в свете новых экспериментальных материалов они успели устареть.
В чем существо явления фитонцидов?
Если растение живет, оно продуцирует вещества (фитонциды), обладающие подчас огромной бактерицидной, противогрибковой и протистоцидной мощностью. Для каждого вида растения патогенным оказывается небольшое количество специальных форм грибков и бактерий. Огромное большинство встречающихся видов и рас микроорганизмов никакого отношения к болезням этого вида растения не имеет. Защитные аппараты у растений эволюционировали в другом направлении, нежели у животных (нет фагоцитоза и т. д.), и, вероятно, фитонциды, наряду с другими защитными аппаратами, играют существенную роль в естественном иммунитете растений.
Для практической медицины давно назрела задача воспользоваться бактерицидами, которыми так щедро дарит нас растительный мир.
Явление фитонцидов мы обнаружили случайно на луке, чесноке, редьке и некоторых других растениях. В ходе исследований оказалось, что представители различных семейств высших растений обладают фитонцидными свойствами. Энергичными усилиями английских и американских биохимиков и микробиологов удаюсь обнаружить принципиально то же явление в мире низших растений, в том числе и бактерий. Интересные догадки в этой области делал еще И. И. Мечников.
Что касается фитонцидов высших растений, то только в нашей лаборатории исследованы фитонцидные свойства той или иной мощности более чем у 50 видов — представителей разных семейств: луков, чесноков, кровохлебки, горчицы, редьки, хрена, апельсинового дерева, дикого пиона, березы, черной смородины, черемухи и т. д.
Принципиальный биологический интерес представляет то обстоятельство, что более чем у 35 видов растений обнаружены фитонцидные свойства не летучих при комнатной температуре фракций тканевых соков растений и одновременно сильно летучих противомикробных начал; эти начала выделяются подчас в огромных дозах, что укрепляет наши, пока, конечно, дискуссионные предположения об отношении фитонцидов к иммунитету растений. По данным Нилова, 1 га можжевелового леса за одни сутки выделяет в атмосферу 30 кг летучих органических веществ.
Среди исследованных высших растений наиболее интересными фитонцидными свойствами обладают разные луки и чесноки. Выяснено, что способность летучих фракций и тканевых соков этих растений убивать Protozoa универсальна. Выяснен частично и «механизм смерти» Protozoa. Одни Protozoa лизируются в первые секунды и минуты, у других также в первые минуты наступает зернистый распад, третьи фиксируются с последующим медленным аутолизом.
К настоящему времени ни у кого из занимавшихся соответствующими исследованиями, не возникает сомнений в громадной бактерицидной силе фитонцидов этих растений. В первые минуты убиваются многие как грамположительные, так и грамотрицательные бактерии. Исследовано влияние фитонцидов на дифтерийную палочку, холерного вибриона (Т. Янович), тифодизентерийную группу микробов (Н. Плахова и др.), на стафилококков, стрептококков (С. Карпов и многие другие), на палочку штамма BCG, Perfringens и других бактерий. Бактерицидная мощность фитонцидов подчас поражает. Микробиологи сравнивают действие фитонцидов с действием высокой температуры.
Совершенно понятно, что новые мощные антисептики, продуцируемые растениями, употребляемыми в пищу в течение тысячелетий, привлекают внимание врачей. Однако увлечение фитонцидами иногда заходит очень далеко. Некоторые врачи не прислушиваются в предостережениям об опасности рассматривать фитонциды как панацею от всех болезней. В истории антисептиков было так много сенсаций и горьких разочарований, что, казалось бы, не должно быть увлечений. Вирхов говорил: «Торопитесь принимать лекарство, ибо каждое новое средство действует не более двух лет».
Какие же научные биологические данные заставляют призывать клиницистов к максимальной осторожности?
1. Одно дело убить бактерию или Protozoa вне организма, совсем другое — убить их в больном организме. Многие забывают, что в большинстве случаев самые удачные антисептики могут играть лишь роль дополнения действительным защитным регуляторным механизмам организма (нервная система, иммунологические свойства крови и других тканей, физиологические и анатомические соотношения тканей и органов и т. д.). Если бы причина болезни лежала только к той или иной бактерии, грибке или патогенном Protozoa, а не в изменяющихся физиологических и анатомических соотношениях клеток, тканей и органов, то задача борьбы со многими болезнями была бы очень скоро разрешена одними антисептиками растительного происхождения. Но дело обстоит значительно сложнее.
2. Состояние биологической проблемы фитонцидов высших растений, к сожалению, таково, что многие решающие для врача вопросы почти пли совсем не разработаны. Мы имеем в виду прежде всего вопросы биохимии фитонцидов.
Нам пока совершенно неясна химия летучих фракций фитонцидов, и мы очень мало знаем о химии нелетучих при комнатной температуре фитонцидных фракций тканевых соков растений.
Если о химии пенициллина многое уже известно, и медицина располагает относительно стабильными экстрактами и порошками, а бактерицидное действие пенициллина поддается точному количественному учету, то этого совершенно нельзя сказать о фитонцидах высших растений.
Правда, благодаря работам И. Toропцева и И. Камнева мы имеем сейчас разработанную методику получения бактерицидного начала из чеснока, названного авторами дефензонатом. Есть более или менее вероятные предположения о химии этого вещества: оно небелковой природы, близко к глюкозидам.
Вполне вероятно использование фитонцидов в практической медицине благодаря их хорошим бактерицидным свойствам и тому, что эти свойства не исчезают, а, наоборот, усиливаются при гидролитическом расщеплении.
Мы имеем очень интересные наблюдения Т. Янович над действием спиртового экстракта из чеснока и сока, отфильтрованного через бактериальные фильтры.
В 1944 и 1945 гг. американские авторы (Кавеллито и др.) подтвердили данные о том, что чеснок убивает как грамположительных, так и грамотрицательных бактерий, и видели в этом для терапии некоторых болезней преимущество перед пенициллином. Они исследовали влияние чеснока на стафилококков, стрептококков, тифозную бациллу, паратифозных бактерий, дизентерийные палочки и холерного вибриона. Авторы выделили бактерицид из чеснока тем же способом, что и при приготовлении пенициллина, и дали ему название аллицин.
Предполагаемая формула:
C3 H5—S—S—C3 H5
Аллицин при разведении 1:85000 и 1:125 000 задерживает рост названных выше бактерий; в тех же условиях пенициллин в разведении 1:5 000 не действует на В. typhosus. Дальнейшие исследования покажут, сколь родственны химически аллицин и дефензонат.
Однако биологические данные заставляют думать, что и дефензонат, и аллицин лишь «изуродованные фитонциды», лишь измененная химическая часть действительного комплекса бактерицидных начал, вырабатываемых растением.
Необходима еще большая биологическая и фармакологическая работа, прежде чем установить клиническую ценность новых препаратов.
3. Несмотря на интересные патологоанатомические исследования И. Торопцева, в действии фитонцидов на организм еще много неясного.
Для клинических поисков исследования этого автора дают хорошую ориентировку, но, как известно, вопрос о действии кажущихся совершенно безобидными лекарственных веществ подчас очень сложен. Если здоровый кролик переносит без вреда огромные количества фитонцидов, это еще не значит, что во всех случаях применения к больному организму человека эти вещества совершенно безобидны. Особенно это относится, очевидно, в случаям различных легочных заболеваний, осложненных недостаточностью сердечной деятельности, т. е. как раз к тем случаям, где, казалось бы, могли возлагаться большие надежды на ингаляционное введение фитонцидов.
Нужно считать очень важными работы И. Камнева, установившего, что свежеприготовленные натуральные соки лука и чеснока в самое короткое время могут вызывать в первые минуты трудно обратимые и даже совсем необратимые изменения возбудимости нерва (исследования на лягушке и кролике).
Углубленные, смелые и в то же время осторожные исследования способов превращения фитонцидов в лекарственные средства являются одной из задач медицинской научной мысли). Имеются большие основания для использования фитонцидов при заболеваниях кишечного тракта, вызываемых бактериями и патогенными простейшими. Нужно считать обоснованным использование фитонцидов при трихомонадном кольпите (А. Фой). Очень интересные материалы получены по лечению инфицированных ран (И. Торопцев, А. Филатова и многие другие). Очевидно, оправданы смелые лабораторные исследования применения фитонцидов и в других областях медицины. Однако здесь не должно быть излишнего увлечения, сенсационных оповещений об излечении при помощи фитонцидов той или иной болезни. Все это может принести непоправимый вред. Строгая медицинская мысль, тщательные исследования химиков, фармакологов и клиницистов покажут со временем, где, в каких случаях применим тот или иной антисептик растительного происхождения.
Проф. Б. П. Tокин