В. РУДЕНКО. Фисташка

Нерушимы законы гостеприимства на Востоке. Гость — посланец счастья; в давние времена даже разбойники не смели напасть на караван, устроившийся на ночлег под чьим-нибудь кровом. В наши дни в Средней Азии гостю, окруженному заботой, хозяева подают лучшее угощение — достархан. И непременно потчуют его самым изысканным лакомством — подсоленными и поджаренными фисташками.

Плоды настоящей, или благородной, фисташки не только вкусны, нс и питательны. Масла в них в полтора-два раза больше, чем в семенах подсолнечника, и к тому же масла деликатесного, ничем не уступающего оливковому. 24% белков содержит ядро фисташки — вдвое больше, чем зерно пшеницы; почти 10% в нем сахарозы — столько же, сколько в яблоках. Но дело не только в этом. Вряд ли найдется охотник жевать сырые зерна пшеницы, да и семечки подсолнечника куда вкуснее жареные. А плоды фисташки вкусны и в свежем виде. Из растертых ядер готовят фисташковые торты и марципан; фисташкой сдабривают шоколад и мороженое; даже некоторые лучшие сорта колбасы шпигуют ломтиками орехов фисташки..

Не удивительно, что такое замечательное растение было очень давно замечено и оценено человеком. Еще на Древнем Востоке в IV тысячелетии до н. э. не только собирали дикорастущие плоды, но и искусственно разводили благородную фисташку.

Древние греки знали другой вид фисташки — скипидарное дерево с несъедобными плодами, произрастающее в Малой Азии и на островах Эгейского моря. О благородной же фисташке впервые упоминает в IV в. до н. э. отец ботаники Теофраст. Он пишет: «В Индии растет дерево, похожее на скипидарное, но с плодами, как у миндаля». Названия этого дерева Теофраст еще не знает. Только через двести лет в греческую литературу проникнет древнеперсидское слово «пистакиа», из которого и произошло наше название фисташки.

В начале новой эры римляне завезли фисташку в Италию. Оттуда она проникла в римские провинции, расположенные на территории современной Испании. А в XIX веке фисташку завозят в Центральную и Северную Америку. Сегодня во всем мире производится ежегодно около 30 тысяч тонн орехов фисташки. Это по-прежнему дорогой, изысканный продукт.

В нашей стране заросли дикой фисташки занимают до 300 тысяч гектаров, преимущественно в горных районах юга Средней Азии. Фисташка — это деревце или даже дерево до 7—10 м высотой, с широкой округлой кроной и тройчатыми листьями, плотными, кожистыми, сверху темно-зелеными и блестящими, а снизу более светлыми и матовыми. В фисташковых лесах не бывает дремучего сумрака, обычного для лесов умеренной зоны. Только иногда, на особо питательных почвах, фисташка образует плотные, сомкнутые заросли. А чаще всего деревья в фисташковом лесу расположены на порядочном расстоянии — до 15 м друг от друга. Под каждым деревом — свое, отдельное пятнышко тени и больше ничего: ни травы, ни подлеска. Причины такой разреженности фисташковых лесов объясняют по-разному. Одни считают, что это следствие давних неумеренных рубок, частых пожаров и чрезмерного выпаса скота; другие полагают, что дело в недостатке влаги, из-за которого на данной площади может выжить лишь ограниченное число деревьев.

Влаги в этих местах действительно очень мало, да и климат такой, что кроме фисташки здесь могут расти разве что можжевельник — арча, да горький миндаль. Не только среди плодовых деревьев, но и вообще среди растений немного равных фисташке по засухоустойчивости, жаростойкости и нетребовательности. Раскаленные каменистые склоны, температура летом плюс 42 °С, а на почве 70—75, осадков 10 мм в месяц, то есть практически ничего. Даже признанные ксерофиты инжир и маслина тут не выдержат без полива, даже миндаль, и тот чахнет, а фисташка растет десятками, сотнями гектаров. Она выдерживает даже сухие жаркие ветры типа сирокко — такой ветер на нашем среднеазиатском юге носит название «афганец». Действие его губительно: листья не деревьях, не желтея, сохнут и скручиваются буквально на глазах. А фисташке афганец нипочем.

Такую необычайную выносливость ботаники объясняют долгим путем приспособления к изменившемуся, ставшему засушливым климату. Нынешние леса фисташки — это лишь остатки некогда пышных субтропических лесов; чтобы уцелеть, им пришлось трансформироваться, создать своеобразные способы борьбы с жарой и засухой.

Каким же образом ухитряется фисташка выживать там, где гибнут другие растения?

Прежде всего нужно посмотреть в корень — на этот раз в буквальном смысле слова. Уже в первые месяцы жизни слабенький сеянец фисташки энергично растет не столько вверх, сколько вниз, пробираясь к глубоким водоносным горизонтам. Крохотные всходы размером в 3—5 см уже успевают углубиться в почву на 35—40 см. А к концу первого года, когда сеянцы достигают 20-сантиметрового роста, их корни берут влагу с более чем метровой глубины. Мощный стержневой корень взрослого дерева достигает глубины 6 м, а то и больше.

Вместе с тем фисташка «охотится» за водой и в верхней зоне почвы, увлажняемой скудными зимне-весенними осадками, то есть на глубине 1,3—1,5 м. Вот вам и кажущаяся пустота фисташкового леса: на самом деле здесь между деревьями вовсе не пусто, здесь трудятся длинные горизонтальные корни-насосы, собирая далеко за пределами кроны частицы драгоценной влаги. Вот почему еще трудно другим деревьям расти в таком лесу. Небольшое деревце фисташки — это как видимая часть айсберга: основная его масса скрыта под землей.

От летнего зноя защищают фисташку толстая пепельно-серая кора, плотный восковой налет на листьях и молодых побегах. Но растение выработало и более сложные приспособления. Фисташка — долговечное дерево, живет оно по 300—400 лет. Но вот размеры его за десятки лет почти не увеличиваются. Чтобы спастись от засухи, фисташка жертвует приростом древесины. Летом в фисташковых лесах влажность воздуха нередко падает до 10%, а влажность почвы спускается ниже порога физиологической сухости — это означает, что доступной для растения влаги в почве совсем нет. Тогда на обезвоженных листьях дерева закрываются устьица — мельчайшие отверстия, через которые испаряется вода. Теперь фисташка наглухо изолирована от иссушающего ветра, потеря влаги ей не грозит. Но с закрытием устьиц прекращается и газообмен, замирает фотосинтез, а с ним — прирост органического вещества.

А чтобы солнце не накаляло листья, лишенные водяного охлаждения, фисташка все же прибегает к помощи испарения. Но испаряет она не воду, а смолу, точнее, содержащиеся в ней летучие ароматические вещества. Смолы очень много в ее листьях, коре, побегах. Поднесенная к смятым листьям фисташки горящая спичка вызывает вспышку горючих паров. Сборщики плодов фисташки знают, как нелегко часами находиться среди фисташковых деревьев, в атмосфере интенсивно выделяющихся паров. Поэтому сбор начинают в 3 часа ночи, прерывают в 11 часов утра и возобновляют только к концу дня.

Фисташковую смолу тоже добывают — путем подсечки, надрезая кору. Смола фисташки обладает ценными свойствами: пленка, которую она дает в составе лаков, превосходит по твердости пленку из знаменитой африканской смолы даммара (даммаровый лак). Из фисташковой смолы можно готовить высококачественные художественные лаки. Кроме того, из нее делают вкусную жевательную мастику — кеву, которая дезинфицирует полость рта и укрепляет десны.

Осенью, едва закончат свою работу сборщики плодов, а то и вместе с ними, в фисташковый лес приходят новые сборщики. Их интересуют листья, только не все подряд, а те, на которых видны продолговатые, до 3 см длиной, буровато-зеленые бугорки. Это так называемые галлы, или «бузгунч» — результат укусов фисташковой тли, самка которой откладывает яйца в ткань листа. Эти галлы — настоящие кладовые танина, здесь его накапливается до 50%. За сезон в фисташковых лесах собирают сотни тонн танина, идущего на изготовление лекарственных препаратов.

Но галлы-бузгунчи — это не только медицинский танин. Это еще и природные скопления драгоценного красителя для тканей. Сами галлы дают сочные пунцовые или малиновые тона, галлы с добавкой хромистого железа — черные и синие. Можно получить и другие оттенки, если предварительно протравливать ткани разными протравами Не будет преувеличением, если мы скажем, что большинство красок прославленных издавна персидских и туркменских (точнее, текинских) ковров — заслуга фисташки. Наша фисташка при соответствующей обработке вполне может заменить даже дорогой тропический импортный краситель — кампешевое дерево, или синий сандал

Фисташка, как видите, — одна из самых замечательных орехоплодных пород мира. И тем более обидно, что не пользуется она у нас тем вниманием, которое соответствовало бы приносимой ею пользе. Ведь даже те 300 тысяч гектаров диких фисташковых лесов, которые у нас есть, при элементарном уходе могли бы давать никак не меньше центнера плодов с гектара. Посчитайте, всего получится ровно столько, сколько дают сейчас все остальные страны мира, вместе взятые!

Но наши возможности этим далеко не ограничиваются. Посмотрите, сколько у нас бесплодных, безводных, бесполезных склонов. каменистых полупустынь, где без полива не вырастишь ничего живого! Только в среднеазиатских республиках их миллионы гектаров. Много жарких сухих мест и на Кавказе, в Крыму, на юге Украины, в Молдавии. Облесенные фисташкой, эти земли по доходности приблизятся к самым плодородным угодьям.

И это еще не все. Мы говорим о необычайной выносливости фисташки А ведь она выдерживает не только летний зной. Давно было известно, что фисташка может перенести морозы до —30 °С. А в последние годы изучение фисташки на северной границе ее естественного ареала, в Киргизии и Казахстане, показало, что произрастающие там на высоте 1000—1100 м деревья особенно морозостойки — они без повреждений выдерживают температуру —41 °С! Значит, фисташку можно продвинуть далеко на север. Уже сегодня, без всякой специальной селекции, просто случайно завезенные экземпляры фисташки десятилетиями растут в ботанических садах Киева, Днепропетровска и других городов, а в Одессе, несмотря на очень холодные зимы, кусты фисташки хорошо плодоносят.

Мысль о распространении фисташки в России высказывали многие крупнейшие ученые Особенно много сделал для этого путешественник и натуралист академик П. Паллас. В конце XVIII в. он объездил почти всю Россию — от Дальнего Востока до Кавказа. Но больше всего привлекал его Крым. Здесь, под Судаком, неподалеку от генуэзской крепости, он заложил своеобразный акклиматизационный сад, где начал выращивать многие из собранных им растений, «в коих видел корысть государству Российскому» Среди них были и первые 15 деревьев крупноплодной среднеазиатской фисташки. Деревья прекрасно прижились, больше ста лет спустя здесь еще росли 12 старых «палласовых» деревьев, а некоторые даже плодоносили.

Надо сказать, что район переселения Паллас выбрал удачно. Почвенно-климатические условия Крыма как нельзя более подходят для фисташки. Обилие солнца, каменистые грунты, летний зной — все это фисташке по душе. К тому же она кальцефил, любит известковые почвы. В Крыму же, да и вообще в Причерноморье, белесых меловых холмов хоть отбавляй.

Наконец, в Крыму тысячелетиями растет своя фисташка, родная сестра нашей благородной, но в отличие от нее с мелкими несъедобными плодами. Это кевовое, или скипидарное, дерево, то самое, которое знали еще древние греки. Оно известно редкой долговечностью и живет по тысяче лет, а то и больше. Ботаник X. X. Стевен, основавший в Крыму у селения Никита «экономо-ботанический сад», в 1824 году писал, что вблизи его дома растет «редкой красоты и величины предревнее дерево». Это «предревнее дерево» — дикая фисташка — живо и сегодня: ежегодно оно покрывается яркими кистями мелких плодиков.

Невольно возникает мысль: если леса Крыма населены мелкоплодной несъедобной фисташкой, то нельзя ли привить на ней благородные побеги из азиатских лесов, подобно тому как прививают сортовую яблоню на лесной кислице? Такие опыты восемьдесят лет назад начал в том же Никитском ботаническом саду его будущий директор, горячий энтузиаст благородной фисташки Ф. К. Калайда. В 1916 г., подводя итоги своих трудов, он писал: «Весьма желательно, чтобы на перепрививку кевового дерева было обращено должное внимание. Операция нетрудная, и, еспи применять ее, то со временем можно рассчитывать, что при ничтожной затрате вместо диких, величиной с горошину несъедобных плодов кевового дерева можно иметь дорогие, крупные вкусные плоды благородной фисташки».

Впрочем, если Ф. К. Калайде, виртуозу и крупному специалисту, прививка фисташки казалась нетрудной, то совсем другого мнения о ней придерживаются нынешние рядовые работники лесничеств. Дело в том, что прививать фисташку все-таки сложнее, чем другие плодовые деревья. И в основном из-за обилия в растении смолы, которая немедленно выступает из малейшего надреза и мешает привитым черенкам срастись с подвоем.

Поэтому сегодня ценное дерево часто разводят путем посева. Правда, и при посеве фисташку подстерегает немало бед. Уж очень вкусно и питательно ее семя: барсуки, мыши, суслики, зайцы, сойки и даже лисы забывают о всякой осторожности, стремясь ими полакомиться. Чего только не делают крымские лесоводы, чтобы спасти фисташку от лесных лакомок — и отпугивают их химикатами, и патрулируют посевы, и устраивают колючие изгороди, даже костры на ночь зажигают. А самый остроумный способ придумали в Феодосийском лесничестве. Здесь семена фисташки высевают обернутыми в нарезанные веточки колючего держидерева, и животные не могут извлечь вкусные семена ни лапками, ни зубами, ни клювом.

Сажают фисташку сейчас и в Молдавии, не менее подходящими могут стать для нее Одесская область, район Измаила, Закарпатье, а со временем и вся степная зона. Но в первую очередь нужно расширять насаждения фисташки в районах ее естественного произрастания — в среднеазиатских республиках и Закавказье. Фисташку ждут лесные полосы и пустующие земли, придорожные насаждения и парки. Это сотни тысяч, миллионы гектаров, которые могли бы принести огромную пользу.

Для этого нужно только одно — больше внимания благородной фисташке.

В. Ф. РУДЕНКО